Утром, ещё в темноте, я упаковал Кабана и, подъехав на знакомую уже бензоколонку, проверил давление в шинах. Пока я этим занимался, выглянуло прохладное утреннее солнце, и я выехал на хайвэй.

Миль через 30 я решил подкрепиться - утренний холодок подсказал мне, что лучше это сделать раньше, чем позже. Углядев вдалеке золотые арки МакДоналдса, я к ним и подкатил - завтрак в сиём заведении меня никогда не радовал, но так как надежды на то, что какое иное заведение ранним утром будет открыто, было мало, то и пришлось довольствоваться тем, что есть.

Оглянувшись вокруг, я вдруг сообразил, что я - единственный белый человек, окруженный со всех сторон индейцами. Индейцы стояли за стойкой, индейцы стояли терпеливо в очереди за завтраком, индейцы неторопливо свой завтрак поедали, а на кухне над приготовлением этого завтрака трудилась целая бригада Чингачгуков.

Милая девушка за стойкой меня спросила, что бы я хотел на завтрак, и получив заказ, не моргнув глазом, задала стандартный вопрос:

- Вам с собой завернуть, или здесь завтрак есть будете?

Их так в МакДоналдс Университете учат всех спрашивать.. С утра я не всегда самый добрый, да и вообще терпением не отличаюсь, но тут я даже злиться не стал, только тяжело вздохнул, и развёл руками.

- Милая, сказал я, посмотри на меня. Я весь в коже и обвешан металлом.. Ехать по хайвэю, жуя завтрак и запивая его кофе - удел людей в клетках на четырёх колёсах.

Мне же придётся присесть тут, за безобразно маленьким пластмассовым столиком на одинокой ноге из металлической трубы, и съесть мой миниатюрный завтрак посреди твоих соплеменников.

Завтрак меня если не совсем подкрепил, то, по крайней мере, согрел. Минут через 20 я увидел впереди Mount Hood, и съехал на обочину сфотографировать гору во всей её снежной красоте- 11239 футов над уровнем моря. Хайвэй был практически пуст; по поверхности реки ехало на рыбалку гораздо больше народу, чем по хайвэю. Река становилась всё шире и шире, растительности на обеих берегах, как на стороне Вашингтона, так и в Орегоне становилось всё больше и зеленее, а небо становилось всё серее и темнее. Когда пришла пора заправлять Кабана, то на заправке я одел на себя тёплые и водонепроницаемые вещи, и так и въехал в Portland, Oregon.

Дождя, однако, не произошло, а Портланд оказался ничем особенно не примечательным небольшим городком, из которого я довольно быстро выехал, и отыскав 26-ю дорогу, поехал по ней неторопливо на Северо-Запад, к океану, через небольшой горный массив. Дорога вилась через красивейший лес, и единственная проблема была в том, что обогнать едва движущиеся "семейные автобусы" на ней было предельно трудно - в большинстве ситуаций дорога была однолинейной, а народ, едущий на пляжи, никуда особенно не спешил.

Но всё кончается, как кончилась и 26-я дорога, и, свернув на Юг, на 101-ю дорогу, в Cannon Beach, я встретился, наконец, с Тихим Океаном. Дальше пути не было- я достиг самой Западной точки моего путешествия; остальная дорога впредь лежала на Юг и Восток.

С океана дул несильный, ласковый ветерок, пахнущий солью и водорослями, за моей спиной шуршали иголками сосны, выглянуло солнышко, и громко пискнув что-то, надо мной пролетел на бреющем полёте американский белоголовый орёл, как бы подчеркнув этим тот факт, что я наконец выполнил данное себе когда-то обещание: проехать все 48 Штатов континентальной Америки.

Аляска и Гавайи - это особый разговор. Может, позднее. А сейчас, 48 - объехано. Кровью, слезами и потом за это было заплачено, но - обещание выполнено. В этом чувстве было много всего намешано - и радости бытия, и гордости за свои силы, и тихой грусти, испытываемой всеми, чья мечта наконец свершилась.. А внизу, у океана, волны неторопливо и неустанно набегали на ослепительной красоты берег Орегона.От Атлантического до Тихого Океана чистой езды заняло ровно 7 дней.   101-я дорога вела меня на Юг вдоль океана; она то поднималась на прибрежные горки, то спускалась к самой воде, то шла вдоль берега, то убегала от него, прячась меж поросшими соснами холмами, и вновь возвращаясь к океану. А он то сверкал ослепительным светом, то покрывался мрачным серым туманом. И я, соответственно, то подрагивал от холода и напяливал на себя тёплые вещи, то кряхтя, стаскивал их с себя, потея от жары.   Но в любой момент, вне зависимости от всего этого, я был окружен какой-то особенной, непередаваемой красотой. И подумалось, что человеку, уставшему от крысиной беготни по жизни- тут самое место, в тишине и красоте. Если бы я в начале моей жизни в Америке оказался там, то, наверное, никуда бы я больше не поехал, а остался у океанского прибоя, под хриплый крик чаек. И вся моя жизнь сложилась бы иначе.   Останавливался я часто, но всех красот на фотографиях не запечатлеешь- а мне нужно было спешить в Сан-Франциско. В Cape Meares не остановиться было невозможно. Пока я делал снимки, подкатил и остановился в респектабельном отдалении от Кабана немалого размера автобус-кампер. В таких обычно путешествуют по Штатам вышедшие на пенсию бывшие полицейские и отставные военные. Там и спальные места есть, и кухонька, и сортир, прямо домик-пряник на колёсах. Подъехал к озеру, закинул удочку из окна кампера, и лови рыбку, лёжа в постели и потягивая холодное пиво - красота, да и только!   Однако вместо отставного прапора с удочкой наперевес из открывшейся двери кампера появилось маленькое, удивительно доброе и свекающее сморщенной улыбкой создание: Божия старушка лет 80-ти, не меньше.Одета она была по моде 50-х годов, всё на ней было чистенькое, выглаженное, и сама она была какая-то ухоженная, уютная и привлекательная в своём явном желании никому не быть в тягость, никого не обидеть - ни словом, ни делом, т.е. она была та, настоящая, к нынешнему моменту почти исчезнувшая, американская леди. Вслед за ней из кампера выскочили две пушистые болонки, и очень чинно последовали за своей хозяйкой, которая, подойдя к обрыву, делала фотографии залива и океана.   Так как никого иного рядом не было, то я, стараясь старушку не испугать, очень вежливо попросил её сфотографировать моей камерой и меня, а когда она это сделала, предложил сфотографировать её и собачек на фоне океана её камерой, на что она с удовольствием согласилась.   Разговорились. Оказалось, я был прав - ей 83 года, никого у неё, кроме болонок, нет, и ездит она по любимой стране в своём кампере почти постоянно, лишь изредка заезжая домой. Был муж, но умер давно, от ран, полученных в Корее. Крепкая, храбрая такая старушка. Жаль только, что не сообразил я её фотографию для себя сделать. Очень жаль. Пока я добрался до Lincoln Beach я всерьёз продрог - пора было что-то перекусить. Ну, а рядом с океаном еда в основном - рыбная. Заехал во внутренний дворик, поставил Кабана на стоянку, а сам пошел в Oyster Bar, и пока ожидал заказанную еду, разговорился с хозяином бара, который толкался вокруг стойки и старался развлекать проезжих посетителей.   Очень быстро выяснилось, что сам он - из Лондона (его акцент и манеры выдавали в нём 100-процентного "кокни"), что приехал он в Орегон в 1978-м году в погоне за дешевой марихуаной, да так и осел, влюбившись в этот Штат. Всеми возможными путями занял денег, и купил этот бар. Счастлив до посинения, про Англию говорит вещи не самые хорошие, и назад не поедет ни за какие коврижки. Я, кстати, немало таких англичан знаю, осевших в Америке. Видать, иные дали и просторы их звали в жизни. Как, собственно, и меня.     Пока я добрался до Lincoln Beach я всерьёз продрог - пора было что-то перекусить. Ну, а рядом с океаном еда в основном - рыбная. Заехал во внутренний дворик, поставил Кабана на стоянку, а сам пошел в Oyster Bar, и пока ожидал заказанную еду, разговорился с хозяином бара, который толкался вокруг стойки и старался развлекать проезжих посетителей.   Очень быстро выяснилось, что сам он - из Лондона (его акцент и манеры выдавали в нём 100-процентного "кокни"), что приехал он в Орегон в 1978-м году в погоне за дешевой марихуаной, да так и осел, влюбившись в этот Штат. Всеми возможными путями занял денег, и купил этот бар. Счастлив до посинения, про Англию говорит вещи не самые хорошие, и назад не поедет ни за какие коврижки. Я, кстати, немало таких англичан знаю, осевших в Америке. Видать, иные дали и просторы их звали в жизни. Как, собственно, и меня.         В Орегоне есть несколько странных законов- например, при любой бензо-заправке обязательно должен быть "мальчик-на-побегушках", а так как подавляющее большинство граждан заправляет свои машины сами, то мальцам не остаётся ничего иного, как печально ковырять пальцем в носу, маясь со скуки. Социализм, вроде. Есть и другой закон: все пляжи Орегона - собственнось Штата, т.е. доступ к океану открыт всем, кому не лень мочить ноги в холоднющей воде, и, повизгивая, бежать на песок пляжа, под тёплые лучи Солнца - купаться в океане категорически не рекомендуется- околеть можно.         Подъехал и я к пляжу- дай, думаю, океан поприветствую. Пока столбил Кабана, подкатил 500 Мерседес, бибикнул, из окна высунулась приятнейшая гражданка, и протянула мне пакет с картами. -Твоё имущество ? - спросила она. -Да, мои карты..- признался я. -Мы за тобой миль 20 гнались, засмеялась она. - Будь внимателен, байкер! И укатила.           А я остался, как дурак, с недоумением глядя на карты Штатов, мучительно стараясь сообразить, где и как я умудрился их посеять..? Однако ничего не придумал, и поднимая песочную пыль своими сапогами, пошел через пляж к воде. Прям так в сапогах и вошел в океан. Потрогал его, поласкал. И поехал восвояси.     Coos Bay, где я остановился на ночь, оказался стоящей вдали от океана, на берегу залива, грязноватой деревней, пропахшей болотом и гнилой рыбой. За неимением ничего иного я остановился в безобразно дорогой гостинице, и с трудом отыскал место питания, кое оказалось пустынным немецким рестораном, завешанным агитационными, 2-й Мировой войны времён, американскими анти-немецкими плакатами. То есть вроде Кукрыниксы с текстом Ильи Эренбурга: -"Убей фрица!" Вполне порядочно приготовленный шницель как-то не лез в горло в подобном окружении. Поскорее выбравшись из этого странного места, я пошел прогуляться по пустым улочкам, но не отыскав за полчаса ничего, стоящего внимания, вернулся не в лучшем настроении в свой номер, и заснул истовым сном.   Утро меня погодой не обрадовало - стоял туман, и было холодно. Наученный горьким опытом предыдущего дня, я напялил на себя гору тёплой одёжки, и погнал Кабана по пустой дороге. Через миль 35-40 мне нужно было остановиться на заправке, и, попутно, съесть завтрак, что я и сделал в удивительно сонном, летаргическом и скучном местечке по имени Port Orford. Даже океан оттуда выглядел серым и усталым.   Туман и не думал исчезать, но видимости на дороге это не мешало; вскоре, сам того не заметив, я подкатил к границе California State, где суровый дядька инспектор ( в Калифорнию нельзя ввозить фрукты и овощи - боятся всяческих жучков) махнул мне рукой- мол, проезжай, а когда я мимо него неторопливо проехал, он, увидев мой номерной знак, гавкнул вдогонку: - Однако, неплохой у тебя отпуск!   И почти немедленно я вкатил в Redwoods National Park. Описывать его не имеет никакого смысла- там просто нужно быть. Но фотографии я старался делать, хотя вскоре попал в весьма суровый туман на Рэдвуд Хайвэй. Ощущение езды- как внутри Готического собора. И секвойи кругом. Миллионы их, красавиц. Матерясь сквозь зубы на отсутствие времени, я гнал через туман. Уж очень хотелось побродить по сырому этому Раю...     Неожиданно справа появилась железка с указанием того, что 101-я дорога уходит от океана, но от неё ответвляется 1-я дорога, и вот она-то мне и была нужна- и я свернул направо. Однако чтобы вновь добраться по 1-й дороге до океана, пришлось перевалить через приокеанскую горную цепь, великолепную, покрытую лесом- и с дорогой, просто никак не приспособленной для Кабана.   "Тёщины языки" за 27 миль езды выбили меня совершенно из колеи - я устал физически заваливать 800-фунтовую громаду Кабана в повороты - да плюс фунтов 100 всяческого барахла в кофрах, плюс я, болезный, со своими 200-ми фунтами. К моменту выезда опять к океану у меня болела голова, плечи ломило от напряжения, и руки напоминали клешни краба- пальцы отказывались слушаться. С трудом набрав номер телефона, я позвонил в Сан-Франциско, и сообщив Аnn, где я нахожусь, пообещал появиться через часа 3.Дальше спешить уже не имело смысла, и не торопясь я поехал над океанским обрывом по серпантину 1-й дороги.           И пока я добирался до Albion, где заправил Кабана, много о чём подумал. Всяческие мысли, хочешь, не хочешь, о суете сует и бренности бытия лезли в мою усталую голову. И думалось: - Вот вернусь я в Нью-Йорк, отгрохаю статью о прогоне, постараюсь красочно описать свои приключения и людей, мною встреченных.. И тут же маленький дьявол сомнения, сидящий у меня на плече, начинал нашептывать - а, мол, кому это всё нужно..? Статьи эти, попытки что-то кому-то рассказать, раскрыть свою душу, подпустить к тому, заветному и любимому, что движет моей жизнью- кому это всё надо? Да и надо ли оно мне? Ведь опять посыпятся злые нападки, бессмысленная ругань и откровенное хамство от бывших соотечественников- для кого я стараюсь? Да и не всё ли ровно, в конце концов- свою голову не приставишь, и увиденных мною красот- не передашь. Писать нужно прежде всего- для самого себя. А уж кто прочтёт- ну, не моё это дело, кто.           Неожиданно выглянуло Солнце, настроение моё исправилось, и тут же подъехал я к развилке- 128-я , любимая мной дорога уходила налево, и вела через Hendy Woods State Park,чтобы опять вывести меня на 101-ю дорогу. Не посетить моих старых друзей, растущих по обеим сторонам дороги было бы кощунством. Там странно всё - и реально, и нереально- вот, трогай кору тысячелетних деревьев, а в воздухе, нет-нет, а вдруг мелькнёт то ли тень от пролетающей птицы, то ли от ангела, живущего в листве, иль от заблудившегося домового решившего перебраться на постоянное жительство в Hendy Woods. Сделал несколько фото на память - и опять погнал Кабана. И через час, подъехав к Русской речке, в Cloverdale, я выехал на 101-ю дорогу, чтобы уже выйти на последний прямой прогон до Сан-Франциско. Оставалось только переехать Golden Gate Brige. Однако на подъезде к мосту температура стала стремительно падать, а на самом мосту у меня уже зуб не попадал на зуб, и въехал я в Сан-Франциско, заплатив 5 долларов, и трясясь от холода, как осенний лист. << Предыдущая - Следующая >> Обновлено 23.12.2010 14:52