|
Автор: DarkMan
|
|
27.05.2009 12:22 |
Турне будет приурочено к выходу пятого альбома группы, релиз которого запланирован на октябрь 2009 года. По словам лидера группы Роберта Дель Найи (он же 3D), в общей сложности Massive Attack отыграют 150 концертов, в том числе в Азии и в Северной и Южной Америках. Гастрольный тур стартует в Мексике, однако дата его начала пока не уточняется. Между тем официально подтвержден концерт Massive Attack в России. 14 октября группа выступит в Москве во Дворце Спорта "Лужники".
Новый альбом Massive Attack, пока не получивший названия, выйдет на лейбле Virgin/EMI. Рабочим заглавием альбома пластинки является "Weather Underground". Пластинка станет первой работой Massive Attack за последние шесть лет. Помимо 3D и Daddy G в записи альбома принимали участие Дэймон Албарн из Blur, Gorillaz и The Good The Bad & The Queen, вокалист Elbow Гай Гарви, певица Стефани Досен и другие музыканты. |
|
Автор: DarkMan
|
|
27.05.2009 12:22 |
Новый альбом Green Day «21st Century Breakdown» возглавил американский хит-парад по результатам всего лишь трех дней продаж – как это раньше произошло в Великобритании. В сумме альбом разошелся тиражом в 215 тысяч копий – даже несмотря на то, что лонгплей не продавался в крупнейшей американской дистрибьюторской сети магазинов Wal-Mart.
Владельцы Wal-Mart отказались распространять «21st Century Breakdown» из-за содержащейся в нем ненормативной лексики. Green Day, в свою очередь, с возмущением отвергли требование Wal-Mart предоставить «чистую» версию диска.
«Они хотят, чтобы музыканты цензурировали собственные диски, чтобы они могли попасть на полки их магазинов, - говорит вокалист Green Day Билли Джо Армстронг. – Мы отказались это делать. Мы никогда ранее не делали этого и не собираемся заниматься этим впредь. Чувство такое, как будто возвращаются 50-е годы, ей-богу!».
Но вернемся к чартовым успехам «21st Century Breakdown». Помимо Великобритании и США, альбом с легкостью покорил хит-парады еще 12 стран мира: Канады, Японии, Франции, Норвегии, Дании, Бельгии, Аргентины, Мексики, Корее, Швеции, Южной Африки и Новой Зеландии. И, стоит предположить, это еще далеко не конец.
Напомним, что «21st Century Breakdown» был выпущен в пятницу, 15 мая, - в то время как традиционно новые релизы появляются в понедельник или во вторник. |
|
Автор: DarkMan
|
|
27.05.2009 12:13 |
Музыканты Korn и Slipknot объединили свои таланты в записи благотворительного сингла, призванного собрать средства для реабилитации их друга и коллеги – басиста группы Deftones Чи Ченга.
Напомним, что в ноябре прошлого года Ченг попал в автокатастрофу и пять месяцев после этого пролежал в коме, будучи подключенным к аппарату жизнеобеспечения. В начале мая музыкант наконец начал приходить в сознание, однако его состояние все еще остается тяжелым.
Записанный его коллегами сингл призвал собрать необходимые средства для оплаты медицинских счетов Чи Ченга, поскольку для его семьи это непосильная задача.
Сообщается, что помимо Реджинальда «Филди» Арвизу и Рэя Лузье (Korn) и Джима Рута (гитара Slipknot), в записи благотворительного инструментального трека приняли участие гитарист Sevendust Клинт Лоуэри и даже (общее горе сближает!) экс-участник Korn Брайан «Хэд» Уэлш, давно порвавший всякие связи со своими бывшими коллегами.
Название сингла и дата его выхода пока не сообщаются. |
|
Автор: DarkMan
|
|
27.05.2009 12:13 |
23 мая в российском Екатеринбурге состоялось торжественное открытие монумента в честь знаменитой ливерпульской четверки «Битлз». Скульптурная композиция расположена в центре города, на набережной реки Исыть, сообщает «РИА Новости». Джон Леннон, Пол Маккартни, Джордж Харрисон и Ринго Старр изображены в виде белых металлических силуэтов на фоне кирпичной стены. Рядом выведена строка из песни «The End»: «the love you take is equal to the love you make…».
На церемонии открытия присутствовали музыканты «добитловской» группы Джона Леннона The Quarrymen Род Дэвис, Колин Хантон и Лен Гарри.
Инициатором установки памятника выступил «Уральский Битлз-клуб», средства на изготовление скульптурной композиции собирались битломанами со всего СНГ. В 2007-м году администрация Екатеринбурга выдала разрешение на возведение памятника «Битлз», монтаж композиции прошел осенью 2008-го.
Это первый памятник «Битлз» на территории России. Напомним, что два года назад – в мае 2007-го – бронзовый монумент в честь легендарной группы был установлен в Алматы, Казахстан. |
|
Автор: DarkMan
|
|
27.05.2009 12:13 |
Монстры британского хэви-метал Judas Priest подготовили для своих фэнов очередной подарок – концертный альбом «A Touch Of Evil: Live», призванный передать всю мощь и энергетику живых выступлений группы. Релиз альбома состоится в июле сего года.
Пластинка включит в себя 11 треков, записанных в ходе двух масштабных гастрольных туров группы в 2005-м и 2008-м годах. Помимо таких известных хитов, как «Riding On The Wind», «Beyond The Realms Of Death», «Eat Me Alive» и «Painkiller», на диске также будут представлены лайвовые версии двух композиций с концептуального альбома группы «Nostradamus», выпущенного в прошлом году.
Выпуск альбома приурочен к старту нового турне Judas Priest, посвященного, в свою очередь, 20-летнему юбилею классической работы группы «British Steel». Гастроли стартуют 1 июля в Сент-Чарльзе, Миссури, и завершатся 2 августа в Калифорнии. В ходе предстоящих шоу музыканты будут в полном объеме исполнять материал пластинки «British Steel», а также другие свои старые «боевики».
По словам гитариста группы Гленна Типтона, первоначально летом этого года музыканты планировали проехаться по США с театрализованным шоу на основе альбома «Nostradamus». Однако эти планы отложены на неопределенное время из-за трудностей, возникших в процессе подготовки шоу.
Трек-лист «A Touch Of Evil: Live»:
1. Judas Rising
2. Hellrider
3. Between The Hammer & The Anvil
4. Riding On The Wind
5. Death
6. Beyond The Realms Of Death
7. Dissident Aggressor
8. A Touch Of Evil
9. Eat Me Alive
10. Prophecy
11. Painkiller |
|
Автор: DarkMan
|
|
27.05.2009 12:13 |
Финские рок-виолончелисты Apocalyptica возмущены фактом незаконного использования их песни в рекламной кампании чешской партии Nаrodni Strana. Музыканты заявляют, что их трек «Path» звучит в рекламных роликах на телевидении и в интернете, однако их согласия на это никто не спрашивал.
«Apocalyptica всегда поддерживает тех, кто остался в меньшинстве или выступает в защиту прав человека. Мы уважаем каждого человека вне зависимости от его цвета кожи, национальности или вероисповедания. Мы также поддерживаем идею объединенной Европы и Евросоюза. Но мы надеемся, что наша позиция ясна, и для всех очевидно, что мы никогда не позволили бы чешской республиканской партии Nаrodni Strana использовать любую из наших песен, - говорится в заявлении группы. - Дело в том, что никто из представителей партии не спрашивал, можно ли использовать наш материал в этой рекламной кампании. Nаrodni Strana не только оскорбила нас несанкционированным размещением «Path» в роликах, но и нарушила закон, не получив разрешения на это у правообладателей на территории Чехии - компаний Universal Music Publishing и Universal Music. Обе компании намерены подать на партию в суд».
Песня «Path» была выпущена на альбоме «Cult» в 2000 году. На сегодняшний день в дискографии квартета шесть лонгплеев, последний из них «Worlds Collide», увидел свет в конце 2007 года. Только в США диск был продан тиражом 233 000 копий, что стало первым крупным успехом Apocalyptica за океаном за их 15-летнюю карьеру. |
|
Автор: DarkMan
|
|
27.05.2009 12:02 |
| Питер родился 20 декабря 1945 года. Уже будучи в "KISS", подобно остальным оригинальным членам группы, он взял себе сценический псевдоним, скрывающий его настоящее имя Питер Джон Крисскоула (Peter John Crisscoula).
Его семья в свое время эмигрировала из Италии и остановилась в Бруклине, Нью-Йорк. Как явствует из целой кучи откровенных интервью, самым страшным его детским кошмаром было то, что учиться его отправили в католическую школу, где он не пользовался большой популярностью. Монахини жутко его доставали, а родители в этом не отставали от монахинь... В результате Крисс стал негодяем, каких мало. Шутка. В смысле, он стал обычным кровожадным уличным подростком, и одно время даже участвовал в юношеской группировке, которая занималась всякими незаконными пакостями. Свое будущее Питер увидел в рок'н'ролле. Увидеть-то он его увидел, только семья его не была столь дальнозоркой и просто подняла его на смех. Питер озлобился и при всяком удобном случае заявлял, что он будет играть в лучших залах мира! Удивлению и радости родителей не было предела, когда Крисс, по прошествии Времени, таки выполнил свою угрозу... Но до этого еще было далеко. Действуя по намеченному плану, Крисс взялся за ударные (его кумиром был джазист Джин Круппа). Как и каждый музыкант, сначала он терял время в каких-то локальных группах, пока не стал музыкантом группы "Chelsea", которая в 1970-м году даже выпустила альбом. Однако, "Chelsea" не повезло: выпуск их дебютного альбома никого не заинтересовал, после чего группа затосковала и тихо распалась. Тут Крисс потерялся. Он стучал с непонятными людьми в барах, попутно разыскивая музыкантов для своей группы. К тому времени он был уже женат, и, так как дела семьи шли далеко не блестяще, временами Питер просто ударялся в отчаяние. В такой момент его и нашли Джин Симмонс и Пол Стенли, после чего веры в светлое будущее стало на порядок больше. Питер Крисс вложил массу усилий в "KISS", в результате чего уже через 3-4 года он зажил жизнью обычной рок-звезды, альбомы которой заочно становятся дважды или трижды "платиновыми".
В плане разработки своего имиджа Крисс проделал гениальную работу! Иногда его кошачая физиономия может казаться немного глуповатой, но в этом вся прелесть.
Что о нем еще можно сказать? Милый. Иногда производит впечатление очень ранимого человека. Обладая несильным, но чрезвычайно приятным голосом, а также довольно мощной манерой игры, он стал кумиром многих и многих тысяч почитателей. Его перу принадлежат несколько первостатейных хитов "KISS", первейшим из которых конечно же является написаная еще в составе группы "Chelsea" песня "Beth", пробившая в 1976 году все хит-парады мира.
Что ни говори, по уходу из "KISS" в 1980 году Питер вел себя не слишком порядочно... поливал группу грязью в интервью, давал обещания, осуществить которые у него не было ни сил, ни потенциала (к примеру, сравнять свою сольную группу "Criss" по популярности с самими "KISS"... Отнюдь не на руку сыграла ему шумно раздутая прессой история с бомжом, который прелюдно всем заявлял о том, что он - Питер Крисс собственной персоной... В общем и целом, начиная с 1980-го года, на счету у Крисса было три соло-альбома, первые 2 из которых, несмотря на довольно осмысленное содержание, не получили никакой популярности.
В 1996 году он вернулся в "KISS" для участия в Турне-Воссоединении, показав себя с самой положительной стороны не только тогда, но и во время двух послеудющих туров. Он же просто потрясающе провёл с группой (совместное с "Aerosmith") турне по Штатам, после чего, к сожалению, был уволен по не вполне ясным причинам. Несмотря на печаль, вызванную его уходом, многие вынуждены были признать, что это для Питера было весьма вовремя, так как оставаясь в "KISS", он был вынужден постоянно откладывать работу над собственными проектами, в том числе, сольным джазовым альбомом...
***
Журнал «16» (США) октябрь 1978 г.
«Идеальный Мууррркотик Kiss»
Музыкант № 3 в составе группы, Питер Крис – джентльмен заводного ритма Kiss
Несколько фактов о Питере Крисе
Близкие Питера часто называли его «Будда».
Когда Питер не на гастролях, он часто отпускает черные как смоль усы и бороду!
Лидия Крис откликается на свое второе имя Beth!
Питер любит бокс.
Он живет в замечательном, большом доме, в котором есть тренажерный зал, сауна, кафедральные потолки, балконы, камины и пруд с утками. Он водит очень дорогой, желтовато-коричневый Мерседес 450SL. Он с удовольствием слушает пластинки Френка Синатры. Его любимый художник Ван Гог и он сам пишет картины. Он бегает трусцой. На самом деле, его окружение и многие вещи, которыми он занимается, похоже делают его типичным, состоятельным представителем деловых кругов. Но что поразительно, он настоящий джентльмен – и чтобы понять почему, вам лишь надо войти в одну из особых комнат в его доме! Игротека в этом особом тюдорском замке наполнена разными вещами с символикой Kiss – фотографиями, плакатами, альбомами, наградами, куклами музыкантов Kiss и еще много чем еще! Знаете, почему? Потому что вы находитесь в игротеке Питера Криса – а сам Питер Крис – котик-барабанщик Kiss!
Котик под маской «Кота»
Все знают о том, что Питер Крис играет на огромном количестве барабанов. Но не все знают о том, что Питер, в конце концов, часть грандиозного имиджа Kiss – самый обычный человек который обожает в свое свободное время сидеть дома. Питер настоящий семьянин. Последние 8 лет, он был женат на красивой леди по имени Лидия, – и его любовь к ней до сих пор не угасла!
Когда у Питера бывает выходной, он рисует, любит стрелять по мишеням, ходит по магазинам, и проводит время с семьей и друзьями. У Питера есть три сестры и брат, а у Лидии четыре брата, так что как только весь клан собирается на отдых вместе, можно с уверенностью сказать, что все это превращается в одну большую, грандиозную, замечательную, шумную семейную встречу – а Питеру это как раз и надо! Он беспечно веселый, очаровательный, и такой забавный парень, который, если бы вы сели и поболтали с ним часок – и не знали, что он музыкант Kiss – вероятно поразил бы вас своей дурашливой имитацией «Крестного Отца»! Просто с трудом верится, что такой сладкоречивый джентльмен на самом деле тот дикий барабанщик, который поражает вас на потрясающих концертах Kiss!
Как Все Начиналось
Потребовалось время – и тяжелый труд – чтобы Питер Джордж Джон Крискола (Peter George John Criscuola) заработал свой сегодняшний статус. «В детстве, я был испорченным ребенком. Я был самым старшим ребенком в семье – я родился 20 декабря 1947 года в Бруклине – однако со мной обращались как с самым младшим отпрыском. Я отрастил себе длинные волосы, еще до того как длинные прически вошли в моду (ох уж и натерпелся я из-за этого!). Я начал играть на барабанах в 9 лет, а достигнув подросткового возраста, я стал членом одной из банд. Участь в начальной школе, я играл во многих группах по выходным, и, наверное, поэтому не стал настоящим бандитом. Я очень рано решил для себя, что я хочу стать рок звездой».
«Моя первая группа называлась The Barracudas. Должно быть, я играл, по крайней мере, в 18-ти командах – легко! И мне пришлось принять одно из самых не простых решений в своей жизни, уйти из прибыльного коллектива The Brotherhood, чтобы играть в неизвестной, начинающей команде Kiss! Я и представить себе не мог, (да и никто из нас в то время) что мы прославимся, но я понимал, что мне надо принять это решение, и когда я встретился с Джином и Полом, после того как я поместил объявление в газете, конечно, мы тут же прекрасно сработались. И меня совершенно не угнетала роль третьего музыканта в группе – к тому времени я на все 100 верил в свои силы!».
Все начинается с тройки!
12 лет тому назад, кстати говоря, это было третьего июля, молодая леди, вместе со своей подружкой, пришла в местный клуб, чтобы посмотреть, как ее приятель играет в рок группе. Когда девушка пришла в клуб, ее тут же заметил барабанщик команды – который решил как можно быстрее с нею познакомится! Девушку, которая пришла в клуб со своей подружкой, звали Лидия – а барабанщика – да, наверное, вы уже и сами догадались! И пока подружка Лидии знакомила их, для Питера эта была любовь с первого взгляда! Всего через 10 дней свиданий и знакомства, у Питера и Лидии завязались серьезные отношения – это произошло 13 июля. В последующие годы, Питер не однократно предлагал пожениться, но Лидия отказывала ему, заявляя, что она еще слишком молода для подобных отношений. Но 31 января 1970 года, Питер наконец-то добился своего, он женился на красавице, которую он встретил в судьбоносный день третьего июля!
«Тройка всегда была моим счастливым числом – она всегда была неким фактором в моей жизни, который я не могу игнорировать – вы сами можете убедиться в важности дат моей жизни. К тому же, я был третьим музыкантом Kiss, я то знал, что это не спроста! Вот почему я сделал себе эту татуировку – все постоянно спрашивают меня о смысле этого тату и что это на самом деле обозначает. Вот почему когда-то за три дня я даже продал подшивку журнала Life!».
«В данный момент, это две трети для Лидии и меня в нашем доме в штате Коннектикут. И на шести акрах лесистой сельской местности мы построили наш дом, маленький «замок» - там мы разводим оленей и все такое! И там вы можете найти меня, когда я не гастролирую с группой или где-то провожу свой отпуск! Наверное, когда-нибудь в один день у нас родится три малыша – но это планы на будущее. Пока у нас нет детей. Возможно потому что я сам большой ребенок в нашем доме – я нуждаюсь в большой любви и внимании. Однако, я часто вижусь с Эйсом и Джанетт, особенно теперь когда они купили дом рядом с нами по соседству – и когда мы встречаемся, мы дурачимся как дети!».
Что дальше?
«Когда я дома, я люблю слушать свою коллекцию пластинок Френка Синатры – он просто бесподобный певец, талантливый парень! Он был таким же бедным, как и я, и всего добился в этой жизни сам – мне это нравится, и я его прекрасно понимаю. И я очень хочу когда-нибудь стать таким же певцом-актером как Синатра, понимаете, после того как не будет Kiss. Когда я пою Beth на сцене на концерте Kiss (я весь вечер жду этого момента, потому что тогда все девушки в зале смотрят на меня!), конечно, я мечтаю о певческой карьере. Да, сейчас у меня есть сольный альбом, и это дает мне большую творческую свободу, но все же я настоящий музыкант Kiss! Может быть, когда-нибудь я напишу такой же сценарий как фильм «Роки», а также снимусь в нем!».
Питер говорит о своих планах на будущее, уроках актерского мастерства, очень много рассказывает о Kiss и своей роли третьего музыканта. У него очень интересный личный взгляд на жизнь хард рок барабанщика, который живет этой ролью кота. Но он ничего не рассказывает о недавнем несчастном случае, который произошел в Лос Анжелесе этим летом.
***
Журнал Circus (США) № 248 28.10.1980 г.
Концепции Криса: от рока до ритм энд блюза
Ночи напролет Питер Крис поет, записывая свой альбом, и теряет свой голос. И сейчас 5 часов дня, по лос-анжелевскому времени, и он проснулся совсем недавно. До трех-четырех-пяти часов утра он работает в студии, встает в 5-6 часов дня и снова возвращается в студию. Но он наконец-то записал все свои вокальные партии, так что теперь он может говорить громким голосом – ему уже все равно.
- Альбом уже почти записан?
Питер: Ну, я записал 10 песен, все вокальные партии, все аранжировки, все гитарные партии, а завтра я начну записывать синтезаторы. Потом мы запишем духовую секцию, а затем струнную. Все должно быть готово уже через 2 недели.
- Студийную работу можно сравнить со строительством дома?
Конечно. Даже покруче, потому что я хотел построить этот дом 18 лет, с тех пор как стал профессиональным музыкантом. Забавно, ведь два года подряд я был признан «Барабанщиком Года», но никто никогда так и не оценил мои вокальные способности или способности автора-сочинителя, а ведь я вокалист, автор песен, и это я написал Beth, я пел, но как вокалист ни разу не попал в различные опросы. Но теперь я восполню этот пробел. Для своего нового альбома я написал шесть песен и еще две в соавторстве с Шаном Дилани (Shaun Delaney). Помните песню Tossing And Turning Бобби Лэвиса (Bobby Lewis)? Я написал совершенно новую аранжировку и переделал эту вещь. Мой альбом записывает Винни Понси (Vinnie Poncie). Винни работает с Ричардом Пэрри (Richard Perry) и Винни работал с Ринго, Меллисой Манчестер (Melissa Manchester) и многими другими. Он очень востребованный человек. Это он решил переиграть Tossing And Turning («Не могу уснуть»), потому что я давно страдаю от бессонницы. Эта песня начинается с таких строчек, «Прошлой ночью, мне совершенно не спалось». Большинство современных подростков никогда не слышали Tossing and Turning.
- И за какой временной отрезок ты написал 6 песен, которые вошли в альбом?
Некоторые песни я написал еще 9 лет тому назад. Парочку я сочинил около года тому назад. Да, Beth я сочинил за 7 лет до того, как мы записали ее, и эта вещь не устарела. Довольно часто, музыканты пишут песни, это касается даже Stones, вытаскивают их на свет божий и говорят, что они были написаны 10 лет тому назад. И это правда, словно сочиняя песню, ты опережаешь свое собственное музыкальное развитие.
- Расскажи о самом ярком моменте в работе над этим альбомом.
Возможно, когда я вхожу в студию и вижу, что моя ударная установка стоит в центре комнаты, все эти первоклассные музыканты обступают меня, а я спрашиваю Винни, «Ну как, нормальный ритм?», а он мне отвечает, «На счет тебя я спокоен, меня волнуют все остальные огрехи». Это было круто, получить от него подобный комплимент. Он продюсирует очередной альбом Ринго, и Ринго должен приехать - на этой неделе и мы собираемся вместе отобедать. И еще я никогда не забуду, когда мне сказали, что сын Ринго хочет получить мой автограф, и чтобы я подарил ему свой старый, малый барабан и пару своих барабанных палочек, потому что он сам барабанщик (Зак Старки, сын Ринго, среди прочего, в 1989 работал с гитаристом Iron Maiden Эдрианом Смитом над его сольным проектом – прим. пер.). Его отец – один из величайших барабанщиков в мире, а я – его кумир. Разве такое забудешь! Потрясающе слушать сочиненные и записанные тобой же песни.
- Ты сочинил несколько песен в доме Винсента Прайса (Vincent Price – знаменитый актер фильмов ужасов 60-х – прим. пер.).
Я написал одну песню в доме Винсента Прайса. Она не попала на альбом, но попадет в следующий. На самом деле, это любовная баллада. Это огромный дом. В одной комнате бассейн, в другой домашний кинотеатр, плавательный бассейн на улице, теннисные корты. 18 комнат, в которых живут только два человека. Меня прикалывает такое изъебство в стиле «Голливудского Вавилона». Я проторчу в студии ближайшие 2 недели, а потом отправлюсь домой, а затем мы по идее должны отправится на рекламный тур в поддержку этого альбома, каждый из нас, по отдельности.
- Но ты никогда не ограничиваешь себя по срокам?
Только не в музыкальном бизнесе. Ты занимаешься музыкой круглые сутки, поверь мне. Все смотрят на меня и говорят, «Боже, ты же высох, у тебя глаза провалились, бледный, но как, черт возьми, ты загоришь в студии в 5 часов утра?
***
Питер Крисс даёт интервью Джину Симмонсу для журнала "GS Tongue"
В течение практически 30-и лет Джин Симмонс и оригинальный ударник Питер Крисс, который ушел из группы в 1980 году, но снова присоединился к оригинальному составу в 1996 году для Тура-Воссоединения, были друзьями, врагами, а также где-то посередине этих понятий. Теперь, будучи старше и намного умнее, Человек-Кот присел рядом с Демоном, чтобы обсудить свою многообещающую кошачью карьеру, автобиографию, которую он пишет в настоящее время, его ранние воспоминания о группе, и то, что он в действительности думает о Джине, Поле и Эйсе спустя все эти годы.
Джин: Помнишь, как мы познакомились?
Питер: Это было в Нью-Йорке, где-то в 1973 году. Я поместил объявление в журнал "Rolling Stone": “Сделаю всё, что угодно, чтобы добиться успеха”. Мне было около 25 лет, и я был измотан. Я записал классный альбом с группой, которая называлась "Chelsea", и мы думали, что добьёмся успеха, но никуда не пробились. Я прикололся и сказал "Там, за окном, проходит мой большой шанс". Я был доведён до отчаяния. И вот я присел и сказал себе "Как далеко ты зайдешь, чтобы добиться успеха? Ты действительно сделаешь всё, что угодно? Ты оденешься в платье? Ты будешь сам тащить повозку?" У меня не возникло никаких сомнений, что я это сделаю, и затем я подумал, "Я должен дать объявление".
Джин: Где ты был, когда я тебе позвонил?
Питер: Я был на вечеринке в моём доме в Бруклине, когда еще был женат на моей первой жене Лидии. Все пили вино, танцевали. Зазвонил телефон, это звонил ты, и ты был столь серьёзен. Но твой голос звучал так искренне, а все звонки, что были по тому объявлению, были не такими, и у меня внутри появилось особенное чувство. Ты сразу приступил к делу, так, как будто я собирался вступить в армию. "Ты худой?" И я заорал людям на вечеринке "Эй, я тощий?" Ты всё это точно слышал. Ты наверно подумал, что позвонил маньяку или кому-то в этом роде. Затем ты спросил, "У тебя длинные волосы? У тебя должны быть длинные волосы." Я сказал, "У меня длинные волосы". И каждый раз, когда ты задавал мне вопрос, я спрашивал об этом людей, собравшихся на вечеринке, чтобы ты мог слышать их рёв, типа "Я хорош?" - "Да, ты классный!" Я думал, что позвонивший мне парень просто прикалывается. Но у меня было хорошее предчувствие, потому что по твоему голосу я чувствовал, что ты этого хочешь так же, как и я.
Джин: Мы остановились на тебе из-за языка, которым было написано объявление. Не "ударник, опыт - 11 лет...", а "сделаю всё, что угодно, чтобы добиться успеха". Вот это была строчка!
Питер: Ты хотел того же, чего хотел я. Мы оба целую вечность играли по клубом, и с нас было довольно этого дерьма.
Джин: Ты работал в то время?
Питер: Лидия была потрясающей женщиной. Она работала с 9 утра до 5 вечера с того самого дня, как мы поженились, потому что я сказал ей, "Я никогда не буду работать. Я хочу быть рок-звездой. Больше я не хочу быть никем. Не говори мне, что в доме не достаточно денег. Или мы поженимся при таких условиях, или мы вообще не поженимся, потому что я должен быть тем, кто я есть." Она на это согласилась. Мы поженились, она за всё платила, и она работала добрых 6 лет, пока я не добился успеха. Она поддерживала меня во всём, что я делал. Она всецело верила, что я буду рок-звездой. Рядом с вами должна быть такая женщина.
Джин: Или две. Говоря о рок-турах, люди думают о самолётах и гостиничных номерах. Какого было ездить в туры с "KISS" в самые ранние годы?
Питер: Нашим первым средством передвижения был молочный грузовик. Пол вёл его стоя, так как там не было сидения. В тех старых грузовиках водители были вынуждены стоять. Вот так мы и добирались на свои концерты. Мы сами загружали все свои вещи, точнее, этим занимались трое из нас. Эйс был ленивым. Он никогда ничего не делал. С ним вечно всё было не так - я простудился, я поранил палец, моё лицо сожрала собака. Но именно такое положение вещей и заставляло всё работать. И, может быть, так и должно быть, чтобы один парень вел себя так, а другой иначе, потому что нельзя всех сделать одинаковыми. Это должна быть смесь, как итальянская еда. Вам нужно приготовить соус. Вам нужно научиться готовить. И с каждым днём он будет всё вкуснее и вкуснее.
Джин: Как насчет девочек в турне?
Питер: Ты всегда был животным. У тебя всегда были девочки, девочки, девочки.
Джин: Я не это имел в виду.
Питер: Были ли у меня девушки? Конечно. Как-то у нас с Эйсом были две сестры-близняшки. Они были одинаковыми, и когда мы приехали в город, они прикололись над нами. Моя пошла к Эйсу, а его - ко мне. Я понимал, что в постели было что-то не так, потому что всё равно была какая-то разница. И в конце концов они сказали нам, "На самом деле я Эми, а она Джейн". Такова была дорога, и вот такие вещи там и происходили.
Джин: Ты и другие парни когда-нибудь прокрадывались в чужие номера?
Питер: Как-то раз в Канаде у тебя в комнате что-то было - я говорю "что-то", так как я никогда не знал, кто выйдет из этой комнаты. Эта девочка была такой большой, потной и вульгарной... она была одета в комбинезон, потому что это, должно быть, была единственная вещь, которую могла себе позволить бедная девушка, вроде этой. В любом случае, мы приехали в Канаду, и ты был в комнате с какой-то девушкой, и мы втроём решили, что это дерьмо нужно остановить. Мы хотели войти и надрать тебе задницу. Так что мы решили раздеться до гола - мы всегда раздевались - а затем прокрасться в твою комнату, залезть под кровать. Ты просто терпеть не мог видеть нас раздетыми: “Убери от меня эту штуковину!” Мы просто любили класть тебе эти штуки на плечо.
Джин: Какие штуки?
Питер: Такие, как и та большая штука, что у меня между ног. Эйс и я обожали класть наши большие штуки тебе на плечи. Ты накладывал грим, и вдруг начинал вопить "О, нет!" Но вернёмся к твоей комнате. Мы прокрались внутрь, у тебя была чёрная девушка, и ты занимался делом, а мы старались не рассмеяться. В комнате раздавались все эти дикие звуки, а мы действительно старались сдержаться, но в конце концов, я думаю, Эйс сломался, или это был я. Ты включил свет, и увидел на полу троих голых мужиков. Жаль, что ты не мог на это посмотреть нашими глазами, но девка молниеносно испарилась.
Джин: Оглядываясь на весь твой опыт работы в группе, хотел бы ты сделать всё заново, и что бы ты теперь уже сделал по-другому?
Питер: Многое, и я знаю, что конкретно. Сейчас я многое вижу яснее, чем это было тогда. Я вижу все так ясно, что сам иногда пугаюсь. Успех для меня был наркотиком. Я не смог его побороть. Выглядело это так, как будто он должен был быть со мной на сцене, по пути в отель, и вплоть до следующего утра. Я просто его обожал, я купался в нём, чего бы я не стал делать сейчас. Я был бы более открытым, отдавал бы больше, чем брал, был бы внимательнее, больше бы молчал и больше бы слушал, а также внимательнее бы следил за своим характером.
Джин: Какой, как ты думаешь, у тебя был характер?
Питер: Я был во многом замкнут. Некоторые из этих вещей являются глубоко личными, а так как я пишу книгу, я бы хотел это всё сберечь для неё. Это автобиография. "KISS" - часть её, но она также и о моём детстве, о том, как я рос в нищете, и как работал, чтобы оттуда вырваться.
Джин: Что сейчас маячит у тебя на горизонте?
Питер: Актерская карьера. У меня теперь "тараканы" в голове насчет этого. Я встречался с Ноэлем Беном, потрясающим писателем из Нью-Йорка, который написал книгу "The Brinks Job", а также написал сценарий к ТВ-сериалу "Homicide". Моя жена Джиджи очень с ним подружилась, и он даже хотел, чтобы она была рядом с его кроватью, когда несколько лет назад он умер от рака. Через Ноэля моя жена познакомилась с Томом Фонтаной, который делал сериал "Oz" на канале "HBO", а также занимался еще миллионом других дел. Итак, после смерти Ноэля, мы обедали с Томом, и я сказал "Я хотел бы сыграть роль в твоём шоу". А он ответил, "Пойди в школу, и я тебя возьму". Для Тома Фонтаны я бы сделал всё, что угодно, так как он сдержал своё слово. Я пошел учиться, и он взял меня на роль парня, который только что забил двоих бейсбольной битой до смерти, в двух эпизодах в последнем сезоне сериала "Oz". А я не перестал ходить в школу. Это самая потрясающая терапия, из всех, что у меня были за всю мою жизнь. Я также только что открыл свою собственную компанию, которая называется "Catapult". Это будет лэйблом Человека-Кота. Я хочу выпускать свои записи, а также, возможно, чьи-то еще записи. А если смогу, то буду что-нибудь продюсировать. Я всё еще работаю над этим. Я только что написал 4 новых песни в джазовой аранжировке. Я бы также хотел сыграть еще пару ролей в кино.
Джин: Хорошо, а теперь поговорим "без купюр". Я бы хотел, чтобы ты прошелся по всей группе. Начни с Пола, затем пойдёт Эйс, потом Джин, и закончим на Питере. Кем являются эти ребята без грима? Говори всё: хорошее, плохое, злое.
Питер: Ну, Пол любит покупать вещи. Я не думаю, что он сам знает, зачем они ему, но он просто должен ходить по магазинам. Я никогда не встречал мужчину, которому бы это нравилось, да и сам я терпеть не могу ходить по магазинам. Я захожу, покупаю то, что мне нужно, и ухожу из магазина. А он может находиться там часами, как женщина, которая может торчать в магазине часами, просто рассматривая вещи.
Джин: Полу давались какие-нибудь клички?
Питер: Лидия звала его Филис, понятия не имею, почему. Наш бывший тур-менеджер Фрэнки Скинлэро, как-то назвал его "Человек-Сундук", потому что когда мы впервые встретились, он единственный был накачан. Пол был очень сбитым парнем. На самом деле, я думаю, ему приходилось одевать корсет или что-то типа этого, чтобы себя стягивать, так как он чувствовал себя слишком тяжелым для сцены. Но я отдаю ему должное. Парень по-настоящему надрывает задницу. Он самоотверженный, и обычно получает то, что хочет. Он будет давить до тех пор, пока не получит своего. За это я им восхищаюсь. Я все еще чувствую, что вокруг Пола воздвигнута стена, и он не собирается её разрушать. А я бы хотел, чтобы он её сломал, так как больше нет причины иметь эту стену. Теперь мы выросли.
Джин: Эта стена существует между Полом и всеми подряд, или она стоит только между вами двумя?
Питер: Между Полом и всеми. Эта стена просто обволакивает его. Я думаю, он был бы рад от неё избавиться, и что он воевал с этой стеной всю свою жизнь. Он пытался избавиться от этой трахнутой стены.
Джин: Фрэнки Скинлэро обзывал Пола как-нибудь еще?
Питер: Он больше никогда со мной не разговаривал, но как-то он назвал Пола "Он-Она".
Джин: Хорошо, теперь перейдём к Эйсу.
Питер: Я всегда жалел Эйса, потому что он несчастен. У Эйса вообще-то не было причины быть несчастным, так как он бы мог весь мир взять за яйца, если бы захотел, так как он действительно умён. Но ему нравится жить в 70-х годах. Он не знает другого мира. Я думаю, что он играет точно так же, как и тогда. В музыкальном плане, я не вижу у него никакого роста. Я также не чувствую, что он слишком замкнут. Я также думаю, что он боится людей, поэтому он уходит в... назовём это "зоной", где он чувствует себя в безопасности. Она когда-нибудь убьёт его, но он чувствует себя в ней в безопасности. Он всегда выбирает женщин, которые втаптывают его еще глубже, и мне просто ужасно видеть это. Я думаю, ему просто не хочется быть одному. Похоже, что девушки ему нужны только для того, чтобы выполнять всякие дела по хозяйству, потому что он - одна из самых ленивых задниц из всех, что я видел в своей жизни. Он всегда хочет, чтобы за него все сделали другие. Он опаздывает на репетиции. Он вообще на них не приходит. Он пропускает саундчеки. Это больно, так как когда ты работаешь с кем-то так долго, то временами просто его ненавидишь и готов взять пистолет и застрелить его. Но есть и другая сторона медали - мы работали вместе 3 десятилетия, чувак. Это долго. У меня есть барабанные палочки, которым больше лет, чем моей жене. Но Эйс еще и один из самых щедрых людей, что я знаю. Если вам будет нужно, он снимет с себя рубашку и отдаст её вам. И он - один из самых прикольных парней в компании. Он откалывает прикольные шутки, у него прекрасное чувство юмора, когда он его использует. И его смех заставляет смеяться меня.
Джин: Расскажи нам о кличках, которые давались Эйсу.
Питер: Ну... Скрэпс (классическая собачья кличка в США, как у нас, к примеру, Шарик - прим. переводчика), потому что всегда доедал всё, что оставалось в тарелках у всех остальных. Мы также называли его Высокооктановый, или Крошка-Элвис, потому что в какой-то момент он потолстел. Он меня убьёт за это интервью... Понимаешь, во всех нас есть хорошие и плохие стороны. Но, как я уже говорил, я не живу в прошлом. Сегодняшнему Эйсу, какой он ни есть, я желаю всего наилучшего. Я желаю ему прожить еще долгую жизнь. Я думаю, он ходит слишком близко к краю. А идти слишком близко к краю - это опасно. Он должен выйти на твёрдую почву.
Джин: Хорошо, мой черёд.
Питер: Ты трудоголик. Иногда ты - большая боль в заднице. Ты так любишь все контролировать, что временами мне хочется тебя придушить. Если не будет по-твоему, то не будет никак. Я тебя за это уважаю, но иногда ты спихиваешь с дороги тех, кого спихивать не нужно. Иногда я слышу, что ты что-то говоришь, а потом ты говоришь о том же, но уже совсем другое. Я не знаю, где ты говорил искренне. Я думаю "О, прекрасно", а потом читаю что-то еще и думаю "А это уже нехорошо". Иногда я не знаю, есть ли у тебя запасные тузы в рукаве.
Джин: Я изменился?
Питер: Да, и я беспокоюсь о тебе. Я временами думаю, что выплёвываемый тобой керосин, проник тебе в мозг. Думаю, он как-то повлиял на тебя и стал причиной определённых проблем. Я говорю это потому, что мой психиатр видел тебя по ТВ, и думает, что хотел бы тебя увидеть у себя в офисе.
Джин: Сколько он стоит?
Питер: Дёшево, 75 баксов.
Джин: И ты думаешь, я в нём нуждаюсь?
Питер: Ну да, ты сексуальный фанатик, и всегда им был. Тебе вечно недостаточно. Ты просто поведен на этом. Я считаю, что это нормально. Но в тебе есть еще и кое-что другое. Что-то есть в том, как ты заходишь в комнату. Ты ото всех ожидаешь, что они бросят свои дела и падут на колени, так как зашел их хозяин. Ты всегда был помпезен, ты всегда хотел всех подавить и запугать своим ростом. И если человек беспомощен, ты этим пользуешься. Ты будешь смотреть на человека, слушать то, что он говорит, но как только он откроет тебе свою слабую сторону, ты этим воспользуешься. Ты тут же придушишь его, как только человек окажется в чём-то слаб. Но ты любишь, когда тебе смотрят прямо в лицо. Тебе нравится, когда кто-то смотрит прямо тебе в лицо, и я всегда был тем парнем, который смотрел на тебя именно так. Этим я всегда восхищался, я не вру. Сегодня я уважаю людей за то, кто они есть, и за то, что они делают. Я уважаю их и за плохое, и за хорошее, так как это то, чем они занимаются, а стало быть то, во что они верят. Я верю в добро и зло. Я не думаю, что ты злой, но я думаю, люди считают тебя злым. Но я был с тобой слишком долго, чтобы так думать.
Джин: Я злой?
Питер: Ну, ты по любому пойдешь по наклонной.
Джин: Расскажи читателям, что это значит.
Питер: Наклонная - это в ад. Когда ты умрёшь, ты попадёшь прямо в ад, братан. Для тебя не будет даже лестницы, ты просто рухнешь туда. Без остановок. Ты попадешь в ад и захочешь занять место Дьявола. Ты захочешь повелевать адом, потому что таков твой характер. Я не думаю, что ты можешь что-то с этим поделать. Ты просто обожаешь контролировать. Но ты не жесток. В этом тебе не откажешь. Ты никогда не был жесток, никогда не был безумцем с кулаками и пушками. Но в моральном плане - это у же совсем другое дело. Морально ты мог побить человека так, как я бы мог побить только со всей силы и с помощью кулаков.
Ты делаешь людей своими врагами, а это не хорошо. Это хорошо, когда ты можешь сказать человеку в лицо всё, что ты о нём думаешь, но нужно занать, как это сделать. Есть конструктивная критика, а есть тактика разрушения, и я думаю временами ты разрушителен. Ты наносишь вред тому, что любишь. И то, что ты разрушаешь - это те вещи, что ты любишь, и это просто убивает меня...
"Семья" - вот, что меня беспокоило. Мы не семья. Я - один из оригинальных членов группы, точно так же, как ты, Пол и Эйс. Мы начали еще детьми, мы всё доводили до предела. Невозможно пойти еще выше. Мы были суперзвёздами. Но моя семья - это жена и мама, упокой, Господь, её душу. Ты - человек, с которым я зарабатываю деньги. Ты мой друг. Ты мой враг. Ты значишь для меня очень много, ты был большой частью моей жизни на протяжении 30 лет. Не просто отмахнуться от прошлого. И я иду домой, смотрю на свой прекрасный дом, свою машину, свои записи, своё здоровье, и думаю, "Спасибо, чувак". Я бы не был сейчас здесь, если бы не было "KISS". Я горжусь, что могу это сказать. С таким же трепетом, как и мы все. Мы были четвёркой парней, которые боролись, и которые прошли через ад, чтобы быть на вершине мира. Я понимаю, когда ты называешь это семьёй, я понимаю, когда это говорит Пол, но для меня это не семья. Для меня, это трое парней, которые на сегодняшний день сделали меня очень богатым и знаменитым, сделали счастливым и гордым. Вот как я чувствую, ты дал это мне своим психозом. Но группу ведёте вы с Полом. Мы с Эйсом в этом не участвовали. Вы, парни, всегда были на передовой, а мы позади вас. Всегда существовало подобие состязания: Джин и Пол против Эйса и Питера. Это всегда меня грузило. Я думал, "Боже, я сделал "Beth", которая стала хитом. Я помог тому, чтобы группа была там, где она есть сейчас. Иначе бы этот альбом ("Destroyer") никуда бы не выбился". Временами я говорил "Спасибо, Джин, спасибо, Пол". Но я очень редко слышал это от вас, парни. Вы могли назвать меня придурком или уродом, или сказать, что я всегда жалуюсь и я всегда несчастлив... но для этого были причины. Я не собираюсь перечислять их здесь, а всё объясню в своей книге.
Джин: Вы давали мне какие-нибудь клички?
Питер: Ну, ты стал "Крошкой", так как ты набрал вес. И мы звали тебя Профессор Допинг, так как ты обожал звук собственного голоса. Я звал тебя Папой, потому что ты всегда был отцом группы. Я на 3-4 года старше тебя, но по какой-то причине ты всегда был папой для всей группы. А мы всегда были детьми, и поэтому обожали тебя доставать, потому что это было как будто доставать собственного отца.
Джин: А ты не можешь доставать Пола?
Питер: Нет. Пол - классный парень, но шутить с ним не стоит - он перережет тебе горло, и ты даже не догадаешься, что тебя подрезали, пока он не пройдет мимо, а ты не почувствуешь, что из тебя льётся кровь. Он с собой ничего не может поделать. Но ты можешь это выносить, и Эйс мог... хотя, у тебя это выходило лучше, чем у Эйса.
Джин: Хорошо, теперь расскажи нам о Питере. Ты всё тот же, каким и был?
Питер: Когда я встретил тебя, я был уличным пареньком из Бруклина, прошедший через подростковую банду и множество жестокости. С какой-то стороны мне это нравилось, так как я привык к адреналину, будучи в банде, участвуя в драках, и вообще, будучи частью чего-то. Для меня всегда имело значение быть частью чего-то. Так я и относился к группе. Просто быть частью группы, значительно безопаснее, чем быть частью банды. Я был грубым итальянским пареньком, выросшим в действительно крутом районе, где либо ты защищал себя каждый день, либо из тебя выбивали дерьмо. В моём характере образовалась жёсткая черта, и когда мы с тобой встретились, я мог сказать, "Ты на меня не так смотришь, и я тебе сейчас как двину!". Я был сумасшедшим. Я носил с собой пистолет. В своё время я был дикарём, потому что чувствовал себя уязвимым. Я постоянно чувствовал, что кто-то хочет до меня докопаться, так как я вырос, постоянно оглядываясь. Я принёс жестокость в группу. И она никуда не делась.
Джин: Расскажи ту историю, которую ты мне как-то рассказывал, о том, как ты был в религиозной школе.
Питер: Я католик, и я этим горжусь, но мои школьные годы очень отличались от твоих, так как в те годы католическая школа была очень жестокой. Если тебе нужно было пойти в туалет, а у сестры было плохое настроение, то тебе не позволялось выйти. Тогда ты говорил "Сестра, но мне действительно нужно выйти". А она могла сказать, "Выйдешь, когда прозвонит колокол". И я писал в штаны, и надо мной все смеялись. Как-то я даже обосрался, когда мне нужно было выйти, а она мне не разрешила. Они запирали меня в тёмном шкафу. Если я что-то не так прочитал, или же сделал что-то правильно, меня могли наказать, засунуть в шкаф, где ты обычно хранишь куртки, и я мог просидеть там до конца утра, возможно, два часа. Это здорово для десятилетнего паренька, сидеть в тёмном шкафу. Мне нравилось брать с собой игрушки. Они отбирали игрушки и заставляли тебя сидеть в корзине для бумаг возле доски, или же ты должен был выставить вперёд руки, а они били тебя линейкой по пальцам. Если ты заканчивал такую вот школу, ты должен был выйти оттуда немного свихнувшимся. Так что когда я встретился с тобой, всё это еще сидело во мне. Я никогда не хотел поговорить об этом с доктором. Я никогда не ходил к психиатру. В 70-х их еще не было. Не были ничего типа "Помогите мне разобраться, что во мне не так". Никто об этом не думал. Я просто думал, что это пройдёт, как всё проходит. А всё стало только хуже. Чем более знаменитым я становился, тем больше я мог себе позволить. “Теперь я богат, знаменит, могущественен, теперь я рок-звезда, так что если я захочу расстрелять всю эту комнату, я смогу себе это позволить. Это не важно. Если я захочу взять твой телевизор и выкинуть его в окно, то я так и сделаю, потому что у меня такое настроение.
Джин: Ты когда-нибудь стрелял в телевизоры?
Питер: Да, в твой. И твой телек был всего лишь одним из многих. Я остался у тебя дома, потому что увидел одну женщину за спиной моей первой жены. Я позвал тебя, и ты сказал, что я могу её взять себе. Итак, я остался в твоём доме. Ты был с Шэр, и у тебя был один из этих огромный проекционных ТВ-экранов. А у меня с собой была 38-миллиметровая пушка. Я смотрел фильм, в котором играл Уоррен Бэтти. Дебра, с которой я тогда был, и которая позже стала моей второй женой, выпалила "О, а я с ним спала". А я сказал, "Что, правда?" Бум, бум, бум! Я расстрелял телевизор. Получились большие дырки. Ты много раз рассказывал эту историю, но ты никогда не добавлял, что я купил тебе такой же телевизор. Хорошо, я понимаю, что это плохо, но в то время я думал, что рок-звёзды могут так делать: выкидывать телевизоры в окна, иметь кучу девок у себя в ванной, пить много пива, ширяться. Когда ты молод, ты можешь встать на следующее утро и возвращаться к тем же занятиям. Спустя какое-то время до меня дошло, а это бы могло дойти до кого угодно, что здравый рассудок действует не руками, а мозгами. Я думаю, я через многое прошел. Я думаю, я должен был удариться о дно, чтобы понять, что такое вершина.
Джин: И когда это произошло?
Питер: Наверно, после моего второго брака.
Джин: И как бы ты определил дно?
Питер: Я чувствую, что все мы звёзды в небесах, и я бы определил дно как тот момент, когда моя звезда упала с небес, потому что я пошел против всего того, что мне было дадено. Я был неблагодарен. Я был жадным, злым, жестоким, и все делал не так. Таким я был, и я почувствовал, как Бог взял мою звезду и просто выкинул её... взял всю мою работу, которую я сделал, чтобы добраться туда, куда я двигался, и забрал всё это. Это случилось, наверно, году в 1990-м, или в 1991-м. Это было кошмаром. Я обнаружил, что у меня нет жены, нет ребёнка. Моя мама умерла. Мой отец умер. Я жил в маленьком приморском домике в Венеции. У меня уже больше не было миллионов. Это было для меня самой низкой точкой. Я уже больше не был звездой.
Джин: Ты тогда играл в какой-нибудь группе?
Питер: Я играл в группе "Criss". И в итоге, группа Эйса и моя группа собрались вместе и поехали в турне. Это было кошмаром. Я хотел застрелиться. Я думал, "Что мы снова делаем в баре? Мы начинали здесь. Как мы опять сюда попали?" Но я знал, как мы туда попали. И я попросил Бога дать мне еще один шанс, всего лишь один единственный шанс. "Если бы ты вернул мою звезду туда, где она была, я бы больше никогда так не обосрался". И вот я здесь, и никогда больше не обосрусь, потому что я знаю, каково терпеть неудачу. Ты должен потерпеть неудачу, чтобы понять, как выигрывать.
Джин: Является ли сидящий здесь сегодня Питер Крисс всё тем же Питером Криссом, каким он был в те дни, когда мы только начинали?
Питер: Да. Я думаю, что я снова на ногах. Я тот же самый, так как хочу того же, чего хочешь ты - я хочу славы, люблю её, и мне нравится то, где я сейчас. Я упорно работаю, потому что все эти годы я надрывал свою задницу, чтобы быть за этими ударными. Но я многое изменил в своём взгляде на людей. Я очень бдителен. Я знаю, что происходит вокруг меня. Я не могу жить в тумане. Ты доходишь до определенного уровня, или возраста, когда быть бухим - уже не круто. Быть обдолбанным уже не хорошо. И разрушать комнаты уже не хорошо. Я уважаю эту комнату, и я не хочу её разрушать. Она слишком дорого стоит.
Джин: Туман просто обступил тебя сам по себе, или это был твой выбор?
Питер: Туман абсолютно обступил меня со всех сторон. И я жил в нём. И я думаю, так и должно было быть какое-то время. Ты мог убедить себя. Ты реально можешь находить оправдание тому, что ты сделал, если ты достаточно безумен, говорить себе, что все нормально, что все в порядке. Так что будет, если ты всего лишь выкинешь телек из окна? Это $3000, так что я могу это себе позволить. Это не тот случай, когда нужно переходить черту, но я переходил её и тут же разбивал что-то. Я возьму мотоцикл и сшибу дерево, а уже потом что-то почувствую. Я больше не должен делать подобных вещей, чтобы впечатлить тебя или кого-то еще.
Джин: А тебе давали какие-либо клички?
Питер: Клички? Жалобщик, Плакса, Айатолла Крисскола, Обломщик.
Джин: А почему Обломщик?
Питер: Ты действительно хочешь узнать? Ну ладно, дело в моём члене. Он большой. Когда я тебя встретил в первый раз, что я тебе сказал?
Джин: Ты сказал, "Привет, я Питер Крисс, и у меня девятидюймовый член".
Питер: Это не изменилось, спасибо Господу.
Джин: Люди думают, что мы не виделись друг с другом с 80-х и до 1995 года. Мы встречались?
Питер: Я натолкнулся на тебя с Полом в "A&M Studios", когда я был там с моей дочерью. Я собирался записать несколько своих трэков. Это было во время того инцидента, когда один парень из Лос Анжелеса притворялся мною. Он накапливал счета в больших отелях, арендовал лимузины, брал студийное время под моим именем. А я даже ничего не знал. Он был уличным обсосом, но люди ему верили, и внезапно мне позвонили Том Арнольд и Розанн Бэрр, которые хотели мне помочь. В то время моя мама умирала, и мне было действительно трудно, так как я не хотел мириться с тем, что какой-то парень притворяется мной, но заголовки газет начали кричать: “Рок-звезда Питер Крисс разорён, разбит и всё потерял". Моя мама прочитала это до того, как умерла, и это заставило меня подать на газету в суд. И я выиграл большие деньги, потому что они ошибались. Я также появился на "Шоу Донахью", чтобы доказать всему миру, что в действительности то был не я. Тот обманщик тоже был там. Он прикалывался, когда я появился на сцене.
Джин: Хорошо, и последний вопрос. Веришь ли ты в судьбу? В вещи, каким просто суждено случиться?
Питер: Во что-то из этого я верю, но не во всё, так как я верю, что всё находится в руках Бога, и он всё контролирует. Но некоторым вещам действительно суждено быть, и они произойдут, так как просто должны произойти.
Джин: И ты знаешь, что должно случиться, и что произойдет?
Питер: Да. Я думаю, что группа еще соберется и сыграет вместе. Думаю, это неизбежно. Я говорю всё это, не потому, что между нами много чего случилось, а потому что это судьба для группы - предпринять этот последний шаг. Эта группа должна заслуживает того, чтобы быть в книгах об истории рок'н'ролла. У нас больше подражателей, чем у любой другой группы. Я думаю, наши фэны заслуживают нашего последнего выхода на поклон на нашем последнем шоу. Это должно случиться. Если этого не произойдёт, то будет стыдно, что последнее наше шоу было где-то в Северной Каролине, где я уронил свои ударные со сцены, и они разбились, так что нам пришлось просто поехать домой, и все говорили "Что за дерьмо?" Это был бы слишком дерьмовый конец чего-то настолько великого, намного больше нас самих. Мы забываем, что наши фэны в нетерпении, и они обожают видеть нас четверых вместе, сходящих с ума на сцене. Фэны этого хотят. Я верю, что мы еще сыграем вместе. Я думаю, нам придется это сделать, понравится нам это или нет. Мы обязаны сделать это для наших фэнов. Эта группа обязана уйти в зените славы.
***
Журнал Circus № 179 (США) 13.04.1978г.
Человек Под Маской (Питер Крис, молчаливый музыкант Kiss, рассказывает о своих мечтах и планах)
Circus пообщались с тихим барабанщиком Kiss, Питером Крисом, в Чикаго, по горячим следам одного из последних концертов группы в Соединенных Штатах, по крайней мере до начала 1979 года. Пока в тот вечер члены команды были разогреты и взволнованы такой же воодушевленной и взволнованной аудиторией, Крис был настроен четко выражать свои мысли о будущем, рассказывать о своей семье и прочих личных проектах.
- Ты очень нравишься подросткам – а ты бы сам хотел завести детей?
Питер – В данный момент я сам как ребенок. У меня есть свои игрушки и игры и порою мне нравится, когда ко мне относятся как к ребенку. А в другой раз, я люблю, когда ко мне относятся как к мужчине. Может быть, я ревную; Моя жена уделяла бы много времени нашему ребенку, а не мне, а я требую много любви. Я знаю, что такое иметь ребенка, хотя бы потому что у меня есть партнер. Я хочу добиться очень многого, и я добился, и мне хочется поделиться этим, а с кем еще делиться как не со своим ребенком? И, мне без разницы кто у меня будет, мальчик или девочка. Надеюсь, что у меня родится девчонка – я люблю маленьких девочек. Не могу сказать, достойный ли я родитель. Надеюсь, что я просто буду очень честным человеком. Мои родители были достаточно честны по отношению ко мне. У меня замечательные родители. Моя мама – моя центровая группиз. Мой отец – типичный итальянец – типо такой Крестный Отец. Если мой ребенок будет таким же, то я буду по настоящему счастлив. У меня есть собака и кошка, и очень приятно, когда ты приезжаешь домой, и тебя радостно встречает твоя собака, и будет классно, если меня будет встречать мое дитя.
- Ты уже выбирал имена для своих будущих детей?
Мне нравятся такие имена как Демиен (Damian) и Джесси (Jessie).
- А как зовут твою собаку?
Тара (Tara).
- Расскажи о своем доме.
Каждая комната в моем доме – это комната со своим характером. Домашний кинотеатр сделан в стиле 20-х. Моя гостиная сделана в таком... антикварном стиле, но вместе с тем она современна. Столовая сделана в стиле Короля Артура, с замечательным большим и длинным столом. Мы собираем антиквариат как одержимые. Мне нравится настоящий средневековый антиквариат – массивное дерево, железные кресты, мечи, канделябры… А вот колониальный стиль мне не интересен. Комната для игр – это единственная комната, где у меня на стенах висят мои золотые и платиновые диски, потому что мне не нужно лишнего напоминания о группе, когда я приезжаю с гастролей Kiss. Если у меня есть нужный настрой, я всегда могу пойти в игровой зал - и все эти диски на стене передо мной. А вот барабаны у меня стоят на чердаке. В моем доме вы не заскучаете, найдете себе занятие. Всегда есть чем заняться, сделать то и это, можно вот так вот вдруг стать механиком или плотником. Я решил все смастерить своими руками. Надел кроссовки, заправил в них джинсы, надел рабочую рубашку, повесил на себя охотничий нож. Смотрелся я классно, но при этом ни хера не делал. Когда мы отмечали грандиозное новоселье и мои родители приехали ко мне домой, увидели, где я живу, они просто офигели. Ведь они до сих пор живут в обычной квартире в Бруклине.
- А ты посылаешь им деньги?
Скажем так, если они нуждаются в деньгах, то я им посылаю. Каждый раз, когда я их навещаю, я всегда подсовываю деньги в мамин бумажник. Приходится выебываться – иначе она мне их обратно запихнет.
- Как ты думаешь, чем ты будешь заниматься через полтора года, ведь в ближайшее время Kiss не будут выступать в Штатах, и не будут гастролировать за границей.
Я бы хотел сняться в кино. Я всегда хотел быть актером. Даже не смотря на то, что Kiss снимаются в кино, это не то, чего я хочу. Мне хочется заняться сольной деятельностью, заняться по настоящему серьезным говном. Я думаю, что у меня бы получилось, потому что плакать на заказ я умею. Мой отец часто говорит, «Сначала поплачем, потом посмеемся». Я никогда не стеснялся показывать свои чувства. Я очень хочу сниматься в кино. Что касается сольного альбома – то это большое достижение для меня. Мне хочется записать те песни, которые я не смог бы реализовать в рамках Kiss. Я бы хотел использовать духовую секцию, струнные, чернокожих девчонок на подпевках. Я увлечен ритм энд блюзом, кантри энд вестрном и роком. Я планирую записать свой сольник после гастролей по Японии. Надеюсь, что запишу свой альбом с Джимми Айвином (Jimmy Iovine). Мне очень нужен специалист по аранжировкам, музыкант, который может разложить все песенные партии, и знает, как написать аранжировки для струнных и духовых. Я бы хотел быть таким как Синатра, он мой кумир. У него все получилось.
- А если бы тебе нужно было рекламировать свой сольник, ты бы поехал на гастроли в гриме?
Может быть я подстригся бы, и пел бы в смокинге в Лас Вегасе. Но тогда Kiss пришел бы пиздец. Если каждый из нас выпустит по сольному альбому, мы останемся музыкантами Kiss, наши альбомы поступят в продажу, но мы не станем рекламировать их каждый по отдельности, просто потому что мы не можем так поступить. Я же не буду гримироваться, если мне предстоит сниматься в кино.
- Тебе не стоит отказываться от грима – даже в случае распада Kiss.
И ты бы захотел увидеть меня в кино, в гриме, в таком фильме как «Таксист» или «Касабланка»?
- А какой рок звездой ты мечтал быть в детстве?
Я любил Пресли, Синатру. Мне нравится его стиль. Он такой крутой, но вместе с тем клевый, классный. Синатра мог бы подняться на сцену, зажечь сигарету, выпить и при этом остаться охерительно крутым. А кто-то другой попробует сделать тоже самое и обосрется по полной. Что касается рок звезд, то мне нравится Кейт Ричардс. Ничего не могу сказать о Sex Pistols – Ричардс остается для меня наикрутейшим панком. Должно быть, он один из известнейших гребанных изгоев в рок-н-ролле. Я старался одеваться как он, стремился походить на него. Когда он покрасил прядку на своих волосах, я сделал тоже самое. У него появилась серьга в ухе, я надыбал себе такую же.
- А как ты попал в Kiss?
Я дал объявление в журнале Rolling Stone, а Джин и Пол позвонили мне. Мы репетировали семь дней в неделю на чердаке. Потом мы дали объявление, чтобы найти Эйса. Мы прослушали 60 разных мудаков. Пришел Эйс, и дело в шляпе. Мы репетировали как маньяки. Мы могли снять сцену в нью-йорском отеле Diplomat. У нас было два рабочих сцены. Мы платили им все те деньги, которые зарабатывали за вечер, вот так.
- Теперь у тебя есть личный бухгалтер?
На нас работают два бизнес менеджера. Мы надежно вкладываем свои деньги. Бизнес менеджеры играют важную роль, потому что мне приходилось видеть величайших звезд без копья в кармане. «Этот парень был миллионером, как он мог оказаться на мели?». Жуткое дело, можно внезапно «оказаться у разбитого корыта». А вот если приобрести в собственность торговый центр, то можно конкретно подзаработать. Я встречался с очень богатым парнем, владельцем сети торговых центров.
- Первая приобретенная тобой вещь, когда ты только начал зарабатывать?
Надгробие. Я довольно долго жил со своей бабушкой, и когда она умерла, она не оставила денег на надгробие. И как только у меня появились деньги, я пошел и купил надгробный камень.
***
Перевод - Дмитрий Doomwatcher Бравый |
|
|
Автор: DarkMan
|
|
27.05.2009 10:09 |
| Основатель, идейный и духовный лидер Soulfly, Max Cavalera, начал свою музыкальную карьеру в одной из самых неординарных металлических групп современности - Sepultura. Max и Igor Cavalera, основатели группы, бросили вызов традициям, став писать тяжелую музыку, которая была популярна во всем мире, но не в Бразилии, откуда они оба были родом. Несмотря на невероятные разногласия, отсутствие поддержки на родине, связей, Sepultura появились, чтобы стать самой известной тяжелой группой из страны третьего мира. Они стали во главе движения популяризации тяжелой музыки по всему миру, а альбомы "Chaos A.D." и "Roots" были признаны одними из самых инновационных работ в стиле metal. Но ничего не постоянно в этом мире и разногласия относительно музыки, бизнеса, целей творчества привели к расколу между Max'ом и остальными музыкантами Sepultura.
"Поначалу я даже думал вообще завязать с музыкой и уехать куда-нибудь, однако очень скоро понял, что в таком случае мне будет в 10 раз хуже. Я должен был продолжать. Возможно, что я даже не знал, что мне делать дальше, но я очень быстро усвоил главное: я не могу порвать с музыкой и уйти со сцены. Музыка - это вся моя сущность, моя вера, моя религия" - говорит он. Max покинул популярнейшую группу, находящуюся на самом пике своей славы и, стиснув зубы от досады и обиды, продолжил свою карьеру музыканта. Конец одной эры породил другую, и Cavalera собирает новую группу. Новыми единомышленниками Max'а стали барабанщик Roy "Ratta" Mayorga, гитарист Jackson Bandiera и басист Marcello Dias. Первое выступление тогда еще безымянной группы состоялось 16 Августа 1997 года в Фениксе. Это был концерт памяти погибшего в автокатострофе приемного сына Max'а Cavalera, Dana Wells'а. Bandiera еще не был в группе и роль второго гитариста исполнял Dino Cazares из Fear Factory. "Dino тоже хорошо знал Dana и без разговоров согласился поучаствовать в этом шоу, - говорит Max. - В этот вечер мы играли все любимые песни Dana: "Attitude" Sepultura, "Wasting Away" Nailbomb, "Big God" Fear Factory, а так же несколько моих новых вещей, таких как "Eye For An Eye", "No Hope=No Fear" и "Bleed". Это был чумовой сейшн, который только добавил нам веры в себя и в то, что мы делаем".
Запись дебютного альбома Soulfly началась 1 октября 1997 года и продолжалась ровно месяц (не считая микширования и мастеринга). Работа шла в студии "Indigo Ranch" в Малибу, Калифорния, под руководством Ross'а Robinson'а, известного по работе с KoRn, Limp Bizkit и той же Sepultura. "С Ross'ом мы записывали "Roots", и еще тогда я пообещал ему, что на этом наше сотрудничество не закончится. Я вообще привлек для записи альбома только тех, для кого музыка - это оружие, отношение к окружающему миру, стиль жизни, наконец. Мне было очень легко работать с Ross'ом, и остальными парнями, потому, что у нас одинаковое отношение к музыке, одинаковые точки зрения на вещи." Первый вариант названия альбома был "Eye For An Eye", но альбом был назван именем группы, которое, кстати, было придумано Max'ом уже после завершения работы над диском. Название было объявлено 21 января, в день, когда наш герой выступал на французском телевидении в качестве приглашенного музыканта на шоу Deftones. "До этого мы перебрали, наверное, тысячу названий - Boomba, Manifest, Quicombo, Nomand, Inner Self... Я перерыл горы книг и энциклопедий, но не нашел ничего подходящего, - рассказывает он. - Да, это вам не Sepultura! Тогда мне очень нравилась песня Motorhead "Dancing On Your Grave", и я просто перевел слово "могила" на родной язык! Но это было 15 лет назад! В Париж я прилетел, чтобы сыграть вместе с моими друзьями Deftones. Мы играли песню "Headup", которую вместе написали и посвятили памяти Dana. В этой вещи есть такие слова: "Soulfly, fly high, soulfly, fly free", и меня тут же осенило, это было подобно удару молнии: вот оно, название для группы! "Полет души" - только это словосочетание может предельно точно определить все наше творчество, всю концепцию группы". Итак, что же преподнес нам Max Cavalera под видом дебютного альбома своей новой группы? Альбом в общих чертах продолжает концепцию последнего на тот момент альбома Sepultura "Roots", однако намного менее консервативен и довольно современен. Это смешение металлической музыки с элементами бразильского фольклора и такими популярными сегодня течениями, как индастриал и хип-хоп. Подобные эксперименты уже имели место на альбоме проекта Soulfly. Кстати, один из участников этого проекта, гитарист Fear Factory, принимал участие и в записи дебюта Soulfly. И не он один! Список приглашенных музыкантов довольно велик: коллеги Cazares'а по Fear Factory Burton C. Bell и Christian Olde Wolbers, музыканты Limp Bizkit Fred Durst и DJ Lethal, вокалист Deftones Chino Moreno, Benji из группы Dub War, Eric Bobo из Cypress Hill, Mario C., известный по своей работе с Beastie Boys, и даже сын Max'а, "записал" для композиции "Bumbklaatt" последнюю строчку. После записи альбома последовал уход Jackson'а Bandiera, который вернулся к своей группе Nacao Zumbi. На гастроли группа отправлилась в апреле 1998 года с Logan'ом Mader'ом (ex-Machine Head) в качестве нового гитариста. В конце 1998 года уходит и Logan, на место которого приходит Mikey Doling (ex-Snot). Уже летом 1999 года группу покидает барабанщик Roy Mayorga, на замену ему приходит Joe Nunez. Несмотря на перемены в составе, группа активно гастролирует.
Новый, второй по счету, альбом под названием "Primitive" вышел в сентябре 2000 года и продолжает линию, начатую еще на дебюте. Как и на первом альбоме, здесь отметилось некоторое количество известных деятелей альтернативной сцены: Corey Taylor(#8) из Slipknot, Grady Avenell из Willhaven, Chino Moreno из Deftones, Tom Araya из Slayer и рэпперы Cutthroat Logic. Но самым большим сюрпризом стало появление сына John'а Lennon'а - Sean'а, вместе с которым Max спел трэк "Son Song", песню о том, как тяжело с раннего детства жить без отца (и Max и Sean знакомы с этим не понаслышке).
Несмотря на такое большое количество гостевых музыкантов, "Primitive" не стал очередной музыкальной безликой пустышкой. Безусловно, у альбома есть свое собственное звучание, а приглашенные музыканты лишь только разнообразят его, делают его более интересным.
Никаких "но". "Primitive" - отличное продолжение дебюта! Но он имеет не только свое собственное лицо, но и голову, сердце, собственное тело, сознание и душу. Он пропитан любовью и ненавистью одновременно и неважно, будет ли он хорошо продаваться или плохо, музыка остается настоящей. НАСТОЯЩЕЙ.
***
Полёт бразильской души Макса Кавалеры
После скандала в 2001 году, когда пьяный депутат оскорбил кого-то из команды Soulfly, группа зареклась давать концерты в России. Однако, успокоившись, Макс Кавалера понял, что «из-за одного идиота не стоит лишать российских поклонников концертов». И вот, Soulfly в очередной раз побывали в Москве, на этот раз как одни из хедлайнеров «Крыльев». Пока Глория, жена Кавалеры, вызванивала знакомого священника, чтобы поговорить с ним о русских «корнях» своей семьи, корреспондент MUSICIAN.Russia побеседовал с группой об их музыкальных «вершках и корешках», зубной боли и барабанах, бобинах и микрофонах в ванной.
- Итак, ваши музыкальные корни...
Макс Кавалера: Началось все с того, что я хотел играть на барабанах. Вы знаете, Бразилия славится своими перкуссионистами - мы же живем в ритмах самбы. Но, увы, мой брат Игорь оказался в этом деле способнее меня. Как-то он сказал мне: «А почему бы тебе не взяться за гитару?!» И я, подумав немножко, согласился: гитара мне всегда нравилась. Однако, играя на ней, я сначала использовал только четыре струны - да, в общем, и по сей день так играю. В каком-то смысле это стало моей «торговой маркой» - я не играю соло.
Марк Риццо: Я начал играть, когда мне было 8. В детстве я обожал Ингви Мальмстина, Марти Фридмана, Джейсона Бейкера и почти всех, кто тогда записывался на Shrapnel Recs. Много позже я услышал альбом Эла Ди Меолы и влюбился… Влюбился во фламенко, и с тех пор я очень много работаю в этом стиле.
Джо Нуньес: Для меня судьбоносной стала кассета с Iron Maiden, которую мне принес брат. Мне было 11-12 лет - и я «подсел». Добавить к этому много практики - и вот я там, где я есть.
- На альбоме «Prophecy» играли два басиста: Макс объяснил такой состав желанием «скрестить» старую «металлическую» школу и «ню-металл». Как вы считаете, был ли этот опыт удачным, и планируете ли подобные эксперименты в будущем?
М.К.: О, да! Эта совместная работа получилась клевой! Вы знаете, музыкантов со стороны я привлекаю года так с 1987-го года. Я играл со всеми: от Джелло Биафры из Dead Kennedys до Майка Паттона и Шона Леннона. И я всегда был уверен: такие проекты идут «металлу» только на пользу. Мне кажется, этому стилю музыки не хватает открытости, дружелюбия, что ли. Все только и делают, что «соревнуются» друг с другом, забывая, что музыка - это, прежде всего, веселье. Я играю не из желания кому-то что-то доказывать. Я знаю, что я не лучший, но мне плевать. Я пишу свою музыку, и это круто.
Д.Н.: К слову, о соревнованиях: мир барабанщиков большой, и многие, чтобы выделиться, участвуют в разных конкурсах типа «Самые быстрые ноги», «Самые проворные руки» (смеется). Все это ерунда. Просто ваша игра должна быть вам в кайф - в этом весь смысл музыки. Нет, не поймите меня неправильно: стремление быть лучшим должно присутствовать, но это - «соревнование» внутри себя. Из-за него вы не будете «париться»: что там сыграл парень перед вами, или что же вы сами забыли. Вы просто работаете – и ваше мастерство растет.
- Макс, Вы как-то говорили, что Вам не хочется иметь группу типа «Metallica», которая уже многие годы играет в одном и том же составе. Потому-то на первых альбомах Soulfly играют разные люди. Тем не менее, вот уже вторую пластинку Вы записали с одними и теми же музыкантами.
М.К.: Я много работаю в студии, туда-то я и приглашаю всех людей для записи. В будущем, кстати, мне бы хотелось использовать больше разных перкуссий, возможно даже и синтезаторов. Разнообразие в работе - так же, как и в сексе, - залог того, что она вам не надоест. Но в туре я ценю проверенных людей. В этом, наверное, и все объяснение.
- Почти в любом коллективе случаются ссоры и порой даже стычки. Как лидеру группы, вам приходится их решать?
М.К.: Честно говоря, лучшее средство от ссор – это долго не видеть друг друга. Как в фильме про Led Zeppelin, где каждый живет сам по себе. Мы собираемся вместе, отправляемся в тур, но потом - баста, совсем не видим друг друга в течение месяцев. Полагаю, такой схемы должна придерживаться каждая группа. К сожалению, в Sepultura мы не поняли этого: мы были друг с другом постоянно, пока нас не стало тошнить друг от друга, да и от самих себя тоже. К туру каждый должен быть морально готов: «Да, это будет испытание, но я его пройду».
Д.Н.: Я, кстати, прошел через одно испытание на гастролях (смеется). По непонятной причине, стоило мне сесть за барабаны, как у меня начинал болеть зуб. Да еще как болеть! После очередного шоу я думал, что умру. Тогда-то я и пошел к доктору. Никакой тайны в моей истории не оказалось. В зубе была малюсенькая трещинка, и в нерв прямым попаданием шла вибрация от моих ударов. Вот такой прикол. Других проблем барабаны у меня не вызывают!
- Макс, вы самостоятельно продюсировали альбом Soulfly “Dark Ages”. Не могли бы Вы подробней рассказать о процессе работы над ним?
М.К.: Да, я продюсировал ”Dark Ages” сам. Как и в предыдущей работе –”Prophesy”, - мне помогал Терри Дейт. Он – непревзойденный мастер сведения. Я не следую каким-то продюсерским тенденциям, у меня свой стиль. Он очень похож на то, как я играю на гитаре: все идет от души, без всякой теории и технических навыков, я полагаюсь на свои уши. Именно поэтому на записи полно странных звуков, которые мне понравились. Акустика ванной дала неплохой результат, к примеру (смеется). И вообще, я очень вдохновлен старым «нетрадиционным» способом записи, как это когда-то делали Led Zeppelin, Black Sabbath и The Beatles. Я почти не использую компьютер, мой вокал тоже почти без эффектов. Мне вообще не нравится то, что сейчас музыка слишком «цифровая», слишком «идеальная», что ли. Поэтому я пишу все на «аналог». Да-да, таких здоровых штуках с бобинами. Конечно, для того, чтобы результат был хороший, надо четко знать, чего ты хочешь и как это надо сыграть. «Аналог» дисциплинирует. Хотя мне очень нравится регги. И нравится тем, что можно сыграть с ошибкой, которая, по сути, ошибкой не будет.
- Марк, я знаю, что Вы выпустили недавно свой первый сольный альбом, не так ли?
М.Р.: Да, это так. Свой первый альбом «Colossal Myopia» я тоже продюсировал сам. На нем я смешал фламенко и старый добрый «тяжеляк» – те два стиля, которые я очень люблю. Но что касается технической стороны дела – оборудование и программы - я стараюсь держаться в стороне. Со мной работает звукоинженер, которому я полностью доверяю. Сам я предпочитаю больше времени уделять гитаре. Пусть каждый будет профессионалом в своем деле, а когда мы собираемся для записи - все выкладываются по полной.
- Макс, как Вы выбрали конкретные страны для записи ”Dark Ages”?
М.К.: Что касается России, то мне показалось интересным записать материал здесь, потому что никто до меня этого не делал. Я бывал в вашей стране много раз, и она мне действительно нравится. К тому же, у меня здесь много друзей. Павел Филиппенко («Паштет») из «FAQ», например. С ним мы сделали песню “Molotov”. (Как позднее признался Макс, Паштет так и не перевел ему весь текст песни). А в Турцию, в Константинополь, я поехал, потому что мне показался интересным парадокс: писать альбом с названием ”Dark Ages” в городе, бывшем когда-то центром христианства. Но это, в общем, просто «тараканы» в моей голове.
- Макс, как Вы делаете аранжировки: один в студии или вместе с группой?
М.К.: Обычно я пишу сначала основу песни - в 4 трека, к примеру, гитарный риф и ритм. Я часто использую драм–машину, потому что она позволяет мне экспериментировать с битом. Потом уже я показываю его Джо: «Вот о чем я думал относительно этой песни». В некоторых моих любимых композициях - в той же «Primitive» - началом был именно ритм. А когда готовы и ритм, и рифф, я иду в студию - и мы с ребятами доводим аранжировку до ума.
- Почему Вы живете в Аризоне, штате, довольно далеком от музыкальных центров США – Калифорнии и Нью-Йорка?
М.К.: Аризона для меня – это особое место, один из моих любимых уголков мира. Там как-то по-особенному… духовно, что ли. Красная пустыня, Большой Каньон, культура индейцев Навахо. Когда я возвращаюсь туда после долгого тура, вокруг меня никого нет - только моя семья и спокойствие. И это я, пожалуй, ценю больше всего.
- Макс, Вы кажетесь очень легким на подъем и открытым для сотрудничества с музыкантами всего мира. Как можно с Вами связаться и как Вы принимаете решение участвовать в каком-либо проекте?
М.К. (хмыкает): Да связаться со мной проще простого: позвоните или напишите мне. Ребята из Apocalyptica именно так и сделали: набрали мой номер и спросили, не хочу ли я записать с ними дуэт для нового альбома. В тот момент я был очень занят в очередном туре, но мы нашли возможность остановиться на несколько дней в Мюнхене, где у группы была студия. Там мы и сделали трек. Вообще мне нравится, когда такие проекты спонтанны и решения принимаются в последнюю минуту; это весело. С Дейвом Гролом была та же история: всего один звонок, а оказалось, что с ним просто очень клево работать.
- Представьте себе ситуацию: музыканту предлагает контракт крупный лейбл, но ему нужно пойти на компромисс и считаться с требованиями продюсера. Однако, так ему почти гарантирована мировая известность. Или он может остаться «инди», писать музыку у себя в студии так, как ему хочется, и быть «широко известным в узких кругах». Что бы Вы посоветовали в такой ситуации?
М.К.: Я бы сказал: «К черту лейбл! К черту известность!» Нужно всегда идти своей дорогой. Я начал заниматься музыкой, потому что она была у меня внутри, и до сих пор я чувствую это. Но это я - может, есть люди и более коммерческие (смеется).
- Бобби, Марк, я знаю, вы тоже основали свои рекорд-лейблы. Для чего?
М.Р.: Я создал свой лейбл «Phlamencore Recs», потому что хотел помочь своим друзьям-музыкантам, чье творчество мне очень нравится. Я хочу сделать их чуть более известными, чем они есть сейчас, донести их музыку до слушателей. Каждый год я выпускаю диск-компиляцию всех групп на моем лейбле, 1-2 трека от каждой команды. Сейчас моя цель в том, чтобы эти диски продавались во многих магазинах. Если все получится, я займусь записью и выпуском индивидуальных альбомов.
Бобби Бёрнс: Да, у меня тоже есть маленький лейбл. Дело в том, что мне нравится быть постоянно занятым, я люблю заниматься музыкой во всех ее аспектах. Просто я услышал интересные группы и решил помочь им записать дебютные альбомы. К примеру, ЕР первой группы лейбла 7DaySun заслужил очень много хороших рецензий - и теперь к группе присматриваются «большие дядьки». Но для меня лейбл – это отнюдь не главное дело жизни.
- Есть ли у вас какие-либо сайд-проекты, о которых вы хотели бы рассказать?
М.К.: На данный момент я просто слушаю много музыки: от «металла», вроде «Napalm Death», до бразильского этно. Что касается «Nailbomb», то мы «убили этот проект». Алекс (Ньюпорт – А.Г.) очень похож на меня, он всегда держит свое слово. Мы решили не продолжать проект - и не собираемся это менять. Всё. Пусть «Nailbomb» останется культом.
Б.Б.: Я планирую вернуться к своему старому проекту «Primer 55» и записать с ними несколько песен, а параллельно крепко взяться за свою группу «King Street Team».
М.Р.: Я продолжу работать над своим вторым альбомом, вот и все (улыбается).
- Марк, насколько мне известно, фламенко очень отличается по технике от того, что мы называем «рок-гитара». Как Вы учились совмещать эти два направления?
М.Р.: Сначала я прочитал всё, что мог, о фламенко. Сказать по правде, тогда нелегко было что-нибудь найти. Сейчас литературы гораздо больше. Я бы посоветовал тем, кто хочет научиться играть фламенко, прочитать книгу Денниса Костера. Он - потрясающий музыкант, и так как он живет в Нью-Йорке, я до сих пор беру у него уроки. Ну и, конечно, необходимо много слушать и играть «под диск». Без этого никуда.
- Джо, я знаю, Вы еще и преподаете. Какие видеошколы или книги Вы могли бы, порекомендовать?
Д.Н.: На самом деле, хороших книг много, но чаще всего я использую The New Breed Гарри Честера и Jungle/drum’n’bass Джонни Ребба. А самая потрясающая из видеошкол - Rhythm of the beast Нико МакБрейна.
- Марк, как Вы относитесь к тому, что сейчас музыканту часто приходится быть менеджером, промоутером и рекламным агентом самому себе? Должен ли музыкант заниматься только музыкой?
М.Р.: Я думаю, что в начале карьеры, - а может, и дольше, - это неизбежно. Для того, чтобы пробиться, нужно действительно много работать. Но если вы прикладываете максимум усилий – результат обязательно вас порадует.
- Что Вы лично делали для своего продвижения?
М.Р.: По правде говоря, не так уж и много. Я просто играл в очень многих командах - каждая новая группа была ступенькой выше. Сейчас я там, где я есть, и останавливаться не собираюсь (смеется).
***
Интервью: Анна Гержан. |
|
|
Автор: DarkMan
|
|
18.05.2009 11:41 |
| ЛСД. Возбуждение. Драйв. Зримые звуки. Слышимые цвета. Ошеломляющие концептуальные альбомы. Аннотации, которые невозможно прочесть. Снова ЛСД. И воистину великая музыка. Classic Rock включается, настраивается и увозит вас в волшебное путешествие по сказочной стране грез, в мир acid-рока.
"Когда блюз столкнулся с психоделикой, родился настоящий рок-н-ролл". А уж Кену Кизи-то можно верить. Автор "Полета Над Гнездом Кукушки" и водитель знаменитого Волшебного автобуса, именно он восседал на диспетчерской вышке, когда в середине 60-х на Западном Побережье Америки родился acid-rock - рок-музыка, созданная под непосредственным влиянием ЛСД - плод набиравшего обороты движения хиппи.
Будучи сочетанием искаженных звуков импровизаций, acid-рок отражал наркотические ощущения своих слушателей, открывая совершенно новые музыкальные перспективы. Он изменил направление рок-музыки в не меньшей степени, чем электрогитара или даже блюз.
Но для начала пара слов о первопричине. Диэтиламид лизергиновой кислоты был открыт в 1938 году швейцарским химиком Альбертом Хофманном в процессе работы над новым сердечным стимулятором. Пять лет спустя по чистой случайности небольшое количество ЛСД попало ему на кончики пальцев и сквозь кожу проникло в организм. Почувствовав головокружение, он прилег и, прикрыв глаза, наблюдал "непрерывный поток фантастических картин и удивительных образов с интенсивной, калейдоскопической игрой цветов". Решив, что причиной подобных эффектов должен быть ЛСД, он поставил на себе эксперимент, растворив в воде ничтожное, по его мнению, количество кислоты и выпив этот раствор. И сразу же отправился в первый в истории "бэд-трип" (состояние, характеризующееся неконтролируемым страхом, паникой, а иногда и желанием совершить самоубийство - прим перев.).
Когда Хофманн опубликовал результаты своего исследования, ими заинтересовалось ЦРУ. Сотрудники ЦРУ были заняты поисками "настоящего наркотика". Поскольку попытки использовать алкоголь, кофеин, барбитураты, марихуану и мескалин успехом не увенчались, в ЦРУ решили подробнее исследовать феномен ЛСД. Они начали опробовать кислоту на своих агентах - без их ведома, а позднее и на ни о чем не подозревавших военных. Известно, что в результате этих неправомочных экспериментов погиб по меньшей мере один человек - он выпал из окна десятого этажа, хотя и в этом случае потребовалось 20 лет, чтобы история выплыла наружу.
Однако за пределами параноидального аппарата госбезопасности Соединенных Штатов к ЛСД отнеслись более благосклонно, особенно люди творческие. Среди тех, кто опробовал его в 50-х, был актеры Джек Николсон и Джеймс Коберн и дирижер Андре Превин (ЛСД запретили только в 1965-м). Вскоре новый наркотик покорил и джазовое сообщество, привычное к использованию стимуляторов сознания.
В 1960-м году доктор психологии из Гарварда Тимоти Лири начал ставить эксперименты с галлюциногенными веществами. Вскоре его исследование переросло в религию "включайся, настраивайся и улетай" ("turn on, tune in, drop out"). Излишне говорить, что ЦРУ все это отнюдь не позабавило, и они стали непрестанно надоедать Лири.
Но было уже поздно. Об ЛСД узнало поколение битников - писателей и поэтов. Особенно им заинтересовались Аллен Гинсберг и Нил Кэсседи, а также студент колледжа Кен Кизи, который принимал участие в одном из "экспериментов" Лири в госпитале для ветеранов в Менло-Парке, а затем стал работать ночным санитаром в психиатрическом отделении этого госпиталя, где имел неограниченный доступ к всевозможным препаратам. После чего он сел и написал "Полет Над Гнездом Кукушки".
На доходы, полученные от этой книги, в 1964-м году, неподалеку от Сан-Франциско, Кизи основал коммуну "Веселые Проказники" (Merry Pranksters) и отправился вместе с ними разлагать американскую молодежь. Они колесили по стране в разноцветном автобусе, разрисованном психоделическими загогулинами, рядились в странные одежды и распевали песни Beatles, Рахсаана Роланда Кирка и Боба Дилана, предлагали всем и каждому "Kool-Aid" - апельсиновый сок, приправленный водкой, - а потом устраивали вечеринки под названием "Кислотный Тест".
Но наибольшим успехом Проказники пользовались именно в Сан-Франциско. Тамошняя богемная субкультура - писатели, поэты, актеры, исполнители джаза, блюза, фолка и кантри - создавала очень подходящую атмосферу. Среди тех, кто примкнул к Проказникам, был и молодой адепт стиля bluegrass Джерри Гарсиа.
Первой acid-рок-группой стали Charlatans (нет, это не малоизвестная команда Тима Берджесса). Они играли блюз на нарочно расстроенных гитарах и одевались в наряды денди, купленные в дешевых магазинах. Летом 1965-го они приняли кислоту, перед тем как идти на прослушивание в "Wild West Saloon" (Виржиния-Сити, штат Невада), где собирались стать резидентами. В результате приятелям музыкантов пришлось подраться с местными парнями.
Что касается музыки, на словах у The Charlatans все обстояло лучше, чем на деле. Ничего из того, что они записывали, не было издано до 1969-го года, а к тому времени они уже распались. Их ранний материал вышел лишь десять лет спустя и звучал уже устарело. Как бы то ни было, Charlatans были катализатором внезапной волны новых команд из Сан-Франциско. Может быть, потому что другим музыкантам казалось, что у них получится лучше.
Джерри Гарсиа тоже решил, что рамки стиля bluegrass для него узки. Он собрал ритм-энд-блюзовую кавер-группу The Warlocks, куда вошли барабанщик Билл Круцманн, выпускник музучилища Фил Леш на басу, Боб Уэйр на гитаре и Роберт "Пигпен" Маккернан на клавишных и губной гармошке.
Поначалу они играли по местным барам, затем стали постоянными участниками "Кислотных Тестов" Веселых Проказников и сменили название на The Grateful Dead. Финансировал группу химик Оусли Стэнли, легендарный производитель лучшей (по мнению потребителей) кислоты. Своей продукции он давал такие названия, как "Белая Молния" (White Lightning) и "Багровый Туман" (Purple Haze). Кроме того, он придумал для Dead специальную аудиосистему.
В отличие от The Charlatans, у Dead слова не расходились с делом. Они жили в коммуне на Эшбери Стрит, давали бесплатные концерты и вообще были тем центром, вокруг которого вращалась сцена Сан-Франциско. Отойдя от своих корней - фолка, кантри и блюза - Dead популяризовали спэйс-рок, музыку, которая выливалась в затяжные джемы. Они разработали свою систему общения на сцене, которая была эффективна независимо от того, насколько далеко они стояли друг от друга. И это наделяло их почти мистической аурой.
Однако на то, чтобы передать эту ауру в записи, потребовалось какое-то время. Их первый одноименный альбом, выпущенный в 1967-м году, был трудным ребенком - отчасти из-за того, что непросто было подогнать их свободный стиль под короткие, энергичные песни, коих требовал от Dead их лейбл Warner Brothers, а отчасти потому, что их благодетель хотел, чтобы они опробовали каждую партию производимой им кислоты.
Создавая свой второй альбом "Anthem Of The Sun", они попробовали работать с "живыми" пленками и создать в студии соответствующую атмосферу. Но все равно результат получился несколько плотным и непривлекательным. К работе над пластинкой "Aoxomoxoa" они привлекли текстовика Роберта Хантера, и это помогло их песням обрести фокусировку, хотя в музыкальном плане они все еще были заняты поиском индивидуальности.
И в конце концов они ее обрели, выпустив в 1969-м двойник "Live Dead". Там у них было достаточно места, чтобы развернуться. Их песни вводили в транс и уносили в параллельную музыкальную вселенную, которая не подчинялась обычным законам навигации. Необычайная 23-минутная "Dark Star" вобрала в себя всю сущность Dead -страсть к музыкальным путешествиям в неизвестное, со всеми их опасностями, и слепая вера в то, что в конце концов им удастся собрать из осколков песню (да и самих себя). "Live Dead" - это мерило, по которому судят все остальные альбомы Grateful Dead, коих насчитывается едва ли не сотня -и это не учитывая бутлеги.
Если The Grateful Dead были самозваными кислотными посланцами, то Jefferson Airplane разнесли это послание по всей стране. Основанные фолк-музыкантами Марти Бэйлином и Полом Кантнером примерно в то же время, что и Dead, Airplane имели гораздо более четкое представление о своей музыкальной направленности - поэтическом роке. Они ввели в состав вокалистку Сайни Андерсон, блюзового гитариста Йорму Кауконена, его друга Джека Кэседи на 6асу и ударника Скипа Спенса, который на самом деле был гитаристом, но, очевидно, "выглядел как барабанщик".
Группа подписалась на RCA, получив авансом 25000 долларов что в пять раз превышало тогдашние расценки) и в конце 1965-го записала свой первый альбом, "Jefferson Airplane Takes Off". Но, услышав песню "Running Round The World", в особенности ее строчку "The nights I've spent with you have reen fantastic trips (Ночи, проверенные с тобой, были фантастическими путешествиями)", лейбл испугался. Прессовка пластинок была приостановлена, трек из альбома изъяли, релиз отложили потом, а группу уволили.
К тому времени, как вышел альбом, Скипа Спенса выгнали за прогулы репетиций, а Сайни Андерсон уже не могла совмещать мужа и группу. Но, тем не менее, Спенсер Драйден был подходящим барабанщиком, а Грэйс Слик - отважной вокалисткой, которая, так сказать, брала нахальством там, где ей недоставало изящества. Кроме того, она принесла с собой пару песен из своей предыдущей команды The Great Society - "Somebody To Love" (написанную ее деверем под воздействием кислоты, когда его бросила любимая девушка) и "White Rabbit", выражавшую сомнения по поводу того, что же на самом деле происходило с Алисой в Стране Чудес.
Летом 1967 года обе этих песни попали в американскую Тор Теn и стали хитами альбома Airplane "Surrealistic Pillow". Альбом этот был кратким описанием эпохи галлюцинаций и политики левого крыла. В него вошли самые мелодичные песни Airplane - "Today", "My Best Friend", "How Do You Feel", равно как и самые жесткие - "3/5ths Of A Mile In 10 Seconds" и "Plastic Fantastic Lover".
Став гласом андеграунда Сан-Франциско, Jefferson Airplane незамедлительно это отпраздновали, записав нарочито соответствующий собственным прихотям "After Bathing At Baxters". "Среди тринадцати прочих составляющих - чистый ЛСД", - так описал пластинку Пол Кантнер, единственный из всех, кто еще был в состоянии писать более-менее приличные песни. Остальные музыканты перестали обращать внимание на смысл, делая акцент на звуковые эффекты, растроенные гитары, затяжные джемы и бессвязные тексты. Грэйс Слик была надменной, но бесполезной, а Марти Бэйлин, чей до боли красивый тенор был столь эффектным элементом саунда Jefferson Airplane, превратился в человека-невидимку.
"Crown Of Creation" (1968) не во всем походил на предыдущий альбом. В нем было все так же много эффектов и "овердабов", но джемы сменились неплохими мелодиями, среди которых были и остроумная, кислотная песня Слик "Lather", и известная "Triad" Дэвида Кросби. "Volunteers" '69 получился более политизированным (взять хотя бы "We Can Be Together" или заглавный трек), поскольку Пол Кантнер играл в команде все более доминирующую роль. Бэйлин, меж тем, понемногу утрачивал ко всему этому интерес. В "Hey Frederick" Слик еще удается выглядеть сумасбродной, но пламень в Jefferson Airplane уже угас, и Йорма Кауконен с Джеком Кэседи все сильнее увлекались своим сторонним блюзовым проектом Hot Tuna.
Dead и Airplane были сливками сан-францисской сцены, опутанной множеством взаимосвязей. Группа Quicksilver Messenger Service была создана приятелем Пола Кантнера Дэвидом Фрейбергом и гитаристом Скипом Спенсом, пока он не перешел в Airplane барабанщиком (помните?). В их оригинальный состав входил также автор и исполнитель Дино Валенти, который написал хипповский гимн "Get Together", сделал каверы на песни из первого альбома Jefferson Airplane, а впоследствии написал и попавший в Тор 10 хит для The Youngbloods.
Когда Валенти посадили за хранение марихуаны, оставшиеся музыканты принялись разучивать бесконечные джемы Бо Диддли, укрывшись в лачуге в городке Милл Вэлли, который даже в те времена считался пристанищем всех пороков. Они обрели репутацию одной из лучших концертных команд Сан-Франциско. Их привлекательность базировалась на контрастных стилях и великолепной дуэли гитаристов Джона Чиполлины и Гари Данкэна. Их дебютный альбом "Quicksilver Messenger Service" прошел незамеченным, но "Happy Trails" 1969-го года стал квинтэссенцией acid-рока. Большую часть альбома занимала 25-минутная версия "Who Do You Love" Бо Диддли, в сравнении с которой семиминутный кавер на его же "Моnа" был краткосрочной передышкой.
После ухода Данкэна группа утратила свое очарование, и "Shady Grove" '70 разочаровал слушателей, непривыкших к неторопливому стилю его преемника, английского клавишника Ники Хопкинса. И хотя через год Данкэн вернулся, возродить былую магию уже не удалось.
А нескончаемые приключения гитариста и ударника Скипа Спенса после Quicksilver Messenger Service и Jefferson Airplane привели его в Moby Grape. Став пристанищем множества талантов, Moby Grape получили от различных рекорд-лейблов 13 предложений и в конце концов остановились на Columbia. Их одноименный дебют 1967-го года являл собой отличное сочетание хард-рока и спокойных, неторопливых песен. Иными словами, психоделия была под контролем.
Однако, на этом, к сожалению, все и заканчивалось. Записывающая компания разрекламировала Moby Grape, выпустив одновременно целых пять синглов из альбома. Все они потерпели фиаско. На той же неделе трое участников группы были арестованы за употребление наркотиков. А потом кто-то заметил, что на обложке альбома присутствовал поднятый палец, в коем усмотрели угрозу американской конституции, и запись с прилавков изъяли.
Columbia решили, что будет лучше, если Moby Grape запишут свой второй альбом в Нью-Йорке, где лейбл сможет получше за ними присматривать. Но это не помешало Скипу Спенсу, будучи под кислотой, в бешенстве носиться с пожарным топором в руках. За этот проступок его упрятали в лечебницу для душевнобольных. Когда еще один из участников подался в моряки, Moby Grape следовало бы понять, что игра окончена, но они продолжали бороться еще целых десять лет.
Выйдя из лечебницы, Спенс еще раз попытал счастья и за пару недель записал сольный альбом под названием "Oar". И пел, и играл на нем он один. Эта пластинка может показаться галлюциногенной или шизофреничной, она определенно была записана "на грани".
Единственной претенденткой на трон, оккупированный Грэйс Слик, стала Дженис Джоплин, приехавшая в Сан-Франциско из Техаса в 1963-м году. Там она стала выступать по барам, изредка ей подыгрывал будущий гитарист Airplane Йорма Кауконен. Но когда торговля "спидом" (наркотиком из группы амфетаминов), коей параллельно занималась Дженис, зашла слишком далеко, ей пришлось на какое-то время уехать домой. Вернувшись во Фриско летом 1966-го, она стала выступать вместе с блюзовой командой Big Brother And The Holding Company - еженедельными резидентами знаменитых джем-сессий в "Family Dog".
На их первом одноименном дебюте Дженис не особенно заметна, главным образом потому, что к тому времени она была в группе всего несколько недель, хотя "Down On Me" - вещь значительная. Ее альбом "Cheap Thrills", выпущенный в 1968-м году, через год после ее гипнотического выступления на фестивале в Монтерее, - это чистой воды acid-рок. В "Ball And Chain", "Summertime" и "Piece Of My Heart" ее отчаянный, взволнованный голос ошеломлял бледнолицых слушателей так же, как и десять лет назад - голос Элвиса, только на этот раз это был женский голос. И за нее быстренько ухватился менеджер Дилана Альберт Гроссман. Он увел ее из Big Brother и довольно неуклюже попытался превратить ее в "звезду".
Country Joe And The Fish были еще одной командой фолкеров, чей первый альбом произвел большое впечатление. Выпущенный в 1967-м году "Electric Music For The Mind And Body" сочетал acid-саунд головокружительных гитар и клавишных с политикой, юмором и фри-лавом. К сожалению, во втором альбоме "I Feel Like I'm Fixin' To Die" Джо утратил свое чувство юмора, заменив его тяжеловесной космической ерундой. Но в одноименной песне выражался протест против войны во Вьетнаме, который помог всколыхнуть поколение Вудстока.
Что касается радио-формата, наиболее приемлемым acid-рокером был Стив Миллер, космический ковбой, который прибыл в Сан-Франциско в 1966-м, посетив перед этим Даллас, Висконсин, Копенгаген (тот самый, датский Копенгаген) и Чикаго. Его дебютный альбом "Children Of The Future" (записанный в Лондоне) тогда был самой мелодичной психоделией, колеблющейся от интеллектуальной попсы "Baby's Calling Me Home" до кислотно-блюзовой "Steppin' Stone".
Тем самым он подготовил почву для гениального "Sailor", который включал в себя и тягостную "Song For Our Ancestors" (саунд-эффектам которой позавидовали бы и Pink Floyd), и блестящие медленные баллады вроде "Dear Mary" и "Quicksilver Girl", и свингующую "Gangster Of Love", и рад-роковую "Living In The USA".
Поклонникам психоделического металла советую послушать Blue Cheer, еще одну команду, опекаемую Оусли Стэнли. В 1968-м они ворвались на сцену с тяжелым кавером на "Summertime Blues" Эдди Кокрэна и альбомом "Vincebus Eruptum" - шумным и экстремальным. Однако они не смогли воспользоваться плодами своего успеха, поскольку стремительные изменения в составе нанесли им серьезный ущерб. Кроме того, им недоставало исполнительской удали - а, может быть, идола с гитарой - чтобы их музыка перешла на следующий уровень.
Ну, и раз уж мы затронули эту тему, послушайте также дебютный альбом А Beautiful Day, который они выпустили в 1968-м году - не только ради яростней скрипки Дэвида Ла Фламма, запоминаюшихся гармоний песни "White Bird" и наркотической "Bulgaria", но и ради небольшого безумного инструментала "Bombay Calling", который Deep Purple передрали от начала и до конца для своего "Child In Time".
Среди прочих, кого стоит послушать, - Sopwith Camel, чья веселая "Hello Hello" стала первым национальным хитом, рожденным в Сан-Франциско, и чей одноименный дебют мог похвастать очаровательной "Frantic Desolation"; Mad River, чей дебютный альбом нес в себе многообещающие намеки на Quicksilver Messenger Service и Country Joe; и Sons Of Champlin, в творчестве которых сильно ощущалось влияние соула и которые ввели в состав духовые, позднее вылившиеся в Tower Of Power.
Ну, и потом, есть ведь "The Trip" от Electric Flag - саундтрек к фильму Питера Фонды о кислотном трипе, каким он виделся коммерческому директору одного из телеканалов. Electric Flag были лихой командой, которую создал легендарный гитарист Майк Блумфилд, после того как он ушел из Paul Butterfield Blues Band. Electric Flag не сыграли еще ни одного концерта, как их уже попросили написать музыку к "The Trip". Автором сценария был Джек Николсон, а главные роли сыграли Деннис Хоппер и Сьюзан Страсберг. Саундтрек к фильму напоминал саунд супергруппы, разучивающей свой первый альбом, - раскованный, плавный джаз-рок, который отлично передавал настроение, не будучи при этом особенно кислотным. К тому времени как в 1968-м вышел их первый "настоящий" альбом, "A Long Time Coming", Блумфилд ушел из группы. Что ж, для супергрупп такое поведение типично.
Acid-рок дошел и до Филлмора, негритянского района Фриско. Sly And The Family Stone исполняли соул, а Сантана - латино-американскую музыку. Но, хотя кислота и играла, несомненно, значительную роль при создании таких грандиозных альбомов, как "Stand" Слая и "Abraxas" Сантаны, не менее значимыми были и кокаин, героин и шприцы. Наслаждайся музыкой, но будь осторожен с группами - таким принципом руководствовался Сантана.
Расположенный на четыреста миль южнее Сан-Франциско, Лос-Анджелес, в отличие от него, никогда не делал из кислоты религии. Здесь влияние ЛСД на музыку оказалось фрагментарным, таким же, как и сам Тинселтаун. Но именно в Лос-Анджелесе состоялась встреча, последствия которой были не менее драматичны, чем все то, что творилось в Сан-Франциско.
В один из августовских вечеров 1965-го года заезжие Beatles пригласили местных Byrds к себе в гости, в дом, который они снимали в Бенедикт-Каньоне, на кислотную вечеринку, назначенную на следующий день. Взаимное восхищение и приятельские отношения между двумя группами возникли в начале 1965-го, когда The Byrds гастролировали по Британии. Среди гостей был и актер Питер Фонда, который только что перенес смертельно опасную операцию и, находясь под впечатлением, все время повторял: "Я-то знаю, каково это - умереть", пока напуганный Джон Леннон не попросил его заткнуться.
После этой вечеринки Джон Леннон написал песню "She Said She Said" (включив в нее фразу Фонды), a The Byrds - "Eight Miles High" (о своем визите в Великобританию, но сознательно с двойным подтекстом). Обе этих песни заставили попсовый мир повернуться вокруг своей оси.
В состав The Byrds входили Роджер Макгуинн, Дэвид Кросби, Джин Кларк, Крис Хиллмэн и Майкл Кларк. Познакомились они в лос-анджелесском клубе "Troubadour". Свои характерные гармонии и стиль джингл-джангл они совершенствовали в студии -и в трипах. Хиллман вспоминает, что, когда записывался "The Bells Of Rhymney", все они сидели на кислоте.
После того как Боб Дилан лично одобрил кавер The Byrds на его песню "Mr Tambourine Man" (и кавер этот мгновенно занял первую строчку хитпарадов), они расправили крылья и стали вставлять свои фирменные фишки как в собственные песни, так и в традиционный фолк, и во всякую песню Дилана, которая возбуждала их воображение.
Они были капризными, агрессивными ребятами и нередко "цапались" прямо на сцене и уж тем более вне ее. Но еще до того, как диктаторские замашки Макгуинна разбудили в Кросби его царственное эго и побудили его присоединиться к Messrs Stills и Nash, Byrds успели выпустить интересный, местами пронзительный альбом "Fifth Dimension" (1966) (куда входили песни "Eight Miles High", "Mr Spaceman", "Hey Joe" и "5D" - этакий трип Эйнштейна) и грандиозный "Younger Than Yesterday" (1967). Для этого альбома Кросби написал изящную "Renaissance Fair", запоминающуюся "Everybody's Been Burned" и сбивающую с толку "Mind Gardens"; Макгуинн - сардоническую "So You Want To Be A Rock And Roll Star" и наркотическую "CTA-102"; Хиллман украсил альбом песней "Thoughts And Words" - почтовой открыткой из кислотного путешествия. К тому времени как он пришел в себя и вернулся, Макгуинн уже взял курс на кантри-рок, и для The Byrds началась новая глава их блистательной карьеры.
Меж тем, на Сансет Стрип местные группы продолжили начинание The Byrds. Наиболее яркой из них была команда Love, куда входили представители разных рас. Главную роль там играл сообразительный чернокожий хиппи Артур Ли, который привнес в их психоделический ритм-энд-блюз и фолк-рок мрачноватый оттенок. В 1966-м они выпустили одноименный дебютный альбом, который звучал так, как будто они слушали "Fifth Dimension", приняв ЛСД. Вообще-то гитарист Брайан Маклин до этого был гастрольным администратором Byrds. Love исполняли их версию "Hey Joe", кроме того, сделали яркий кавер на "My Little Red Book" и Бахараха и Давида и усовершенствовали свой собственный стиль в слегка нервирующей "Softly To Me".
Позднее тем же летом Love оказались в центре внимания всего города, когда их расплывчатая, маниакально-возбужденная и малопонятная "Seven And Seven Is" стала хитом и попала в Тор 40. Гениальный альбом "Da Capo", выпущенный в начале 1967-го, стал шедевром готической психоделии. Великолепная музыка контрастировала с параноидальными текстами, и это придавало песням вроде "Stephanie Knows Who" и "She Comes In Colours" (потом ее передрали Stones, переименовав в "She's A Rainbow") примечательный, но тревожный оттенок. Примечательно было и то, что, в противовес отличной первой стороне, сторона вторая заключала в себе 19 минут мутационного, кислотного джаза и гаражной попсы под названием "Revelation" ("Откровение"), которая в действительности таковым не являлась.
Love удалились в старый особняк Белы Лугоси, на Голливудские Холмы, и принялись там за работу над своим третьим альбомом "Forever Changes". Эта пластинка до сих пор входит в число тех, что были наиболее восторженно встречены критиками. Запоминающиеся мелодии (особенно "Alone Again Or" Брайана Маклина), дрожащий голос Ли и тщательно продуманные струнные аранжировки делают альбом таким искрящимся и красивым, что даже местами шизофреничные тексты не могут разрушить очарования. В начале 80-х этот альбом повлиял на целый ряд британских команд, включая Echo And The Bunnymen, The Teardrop Explodes и Monochrome Set. Но тогда, в 1968-м, "Forever Changes" даже не попал в чарты.
А в старом особняке Лугоси, меж тем, Love ставили свой собственный фильм ужасов. Среди миазмов кислоты, кокаина и героина Ли с Маклином время от времени становились синими, как трупы. А вот их гастрольный менеджер от такой жизни посинел навсегда. Выпустив еще один блестящий сингл "Your Mind And We Belong Together", группа распалась.
Осознав это, Ли собрал другую команду, заключил новый контракт с лейблом Blue Thumb и записал 27 песен. Когда Elektra напомнили ему, что он должен им еще один альбом, он предложил им выбрать любые десять треков. Так появился "Love Four Sail". Оставшиеся 17 вышли четыре месяца спустя как "Out Here" на Blue Thumb. Гений Ли не исчез, но его заслонил отвратительный саунд-продюс. И, несмотря на то что музыканты у него были неплохие, сплоченности меж ними уже не ощущалось. Чтобы записать свой следующий альбом, Ли приехал в Лондон. В "The Everlasting First" ему подыграл блестящий Джими Хендрикс, но остальной материал "False Start", выпущенного в 1970-м году, представлял из себя разнородную мешанину.
Столь же путаными были и последние 30 лет истории самого Артура Ли. В 1996-м году история эта достигла кульминации: Ли приговорили к тюремному заключению за пальбу из пистолета. Но, к счастью, не так давно его выпустили на свободу, и он уже успел сделать пару туров по Британии, где его очень тепло принимали.
Несмотря на то, что он очень неожиданно отошел от дел и что Love не принесли Elektra ни единого цента, этот лейбл все же должен быть благодарен Артуру Ли за то, что он порекомендовал им другую группу, вызвавшую переполох в клубах Сансет Стрипа в 1966-м году. Группа эта называлась The Doors.
Отчисленный студент, Джим Моррисон обитал на одной из крыш лос-анджелесского Венис-Бич, балуясь кислотой и пописывая стихи. Неожиданно он познакомился с Рэем Манзареком, который тогда раздумывал над тем, какую же карьеру ему выбрать - кинематографическую или музыкальную. Когда они написали "Moonlight Drive" на "кислотные" стихи Джима, проблема решилась сама собой. По рассказам Манзарека, когда они начали выступать в клубе "London Fog" на Стрип, они ежевечерне принимала ЛСД: "То было великое кислотное лето, и мы помногу импровизировали".
К тому времени, как они перебралио в "Whisky A Go Go", Моррисон целыми днями только и делал, что курил траву, вечерами пил пиво, догонялся уколами "спида" и, незадолго до выхода на сцену, принимал кислоту. А потом, на сцене, он частенько размахивал пузырьками с нитратом амила пол носом у зрителей и музыкантов. Б таком режиме были созданы песни для пары первых альбомов The Doors. Впоследствии Моррисон сказал, что "лучшие наши музыкальные трипы частенько происходили в клубах".
Однажды вечером Моррисон не смог добраться до "Whisky". В конце концов музыканты разыскали его в близлежащем мотеле. Он бессвязно бормотал одно и то же: "Десять тысяч микрограмм". Парни поняли, что он имеет в виду свою сегодняшнюю дозу кислоты, которая была раз в двадцать больше обычной.
Они привезли Джима в клуб, но выступление не ладилось. Что ж, неудивительно. Когда они играли "The End", Джим почти отключился, но вдруг вскочил и выдал драматический финал: "Отец!/Да, сын?/Я хочу тебя убить./Мама, я хочу тебя... трахнуть!" Из клуба их за это выгнали, но благодаря этим строчками их первый альбом обрел незабываемый кульминационный момент - даже несмотря на то, что последние два слова пришлось убрать.
Остальное, как говорится, - легенда. Кстати, немаловажно, что The Doors были едва ли не единственной лос-анджелесской группой, покорившей Сан-Франциско.
Что касается кислотных талантов и харизмы, достойным соперником Джима Моррисона и Артура Ли был Скай Сэксон (настоящее имя - Ричард Марш), в чьих жилах текла кровь апачей, а на удостоверении личности было приклеено изображение Иисуса. Порочное, но притягательное обаяние Саксона и его насмешливый, гнусавый голос были центром группы The Seeds, квартета а-ля Doors. Их одноименный дебют 1965-го года ныне считается классикой garage-рока и психоделии, а песня "Pushin' Too Hard" из этого альбома стала хитом и попала в Тор 40.
Столь же интригующими были треки вроде "Evil Hoodoo": пять минут плотной, заикающейся гитары и ритмичных клавишных, которых объединяло нечто большее, чем монотонный тамбурин Саксона. Во втором своем альбоме "A Web Of Sound" они пошли еще дальше, выдав еще один хит, "Mr Farmer", и растянув музыкальный трип "Up In Her Room" на 14 минут.
Их менеджер пытался представить их как калифорнийский ответ The Rolling Stones. Но Саксон выглядел и звучал так зловеще, что Джаггеру и не снилось, даже в 1967-м, в эпоху альбома "Future" с цветочками на обложке и песнями вроде "March Of The Flower Children" и "Flower Lady And Her Assistant".
Когда Саксон решил расстаться с независимым лейблом, на который тогда были подписаны The Seeds, он записал "A Full Spoon Of Greasy Blues", полагая, что лейбл откажется такое выпускать. Но вышло наоборот: компания выпустила этот альбом и погубила карьеру группы.
После выхода живого альбома, который кое-кому показался не очень-то живым, Скай Саксон распустил группу и переименовал себя в Ская Санлайта. (Кстати, достоверно известно, что Нейл Янг внимательно изучал все гитарные соло, сыгранные The Seeds).
Среди тех лос-анджелесских команд, которым было свойственно такое же, как и в Сан-Франциско, набожное почитание кислоты, были Spirit. В эту эклектичную банду входил совсем юный гитарист Рэнди Калифорния (это прозвище дал ему Джими Хендрикс, с которым они вместе играли в The Blue Flames) и его отчим, лысый, как коленка, ударник Эд Кэссиди, чья джазовая родословная восходила к Thelonius Monk и Art Pepper.
Тяжелые, затяжные гитарные наигрыши Рэнди были той связующей основой, которая объединяла широкомасштабный рок, фолк и кантри в их дебютном альбоме "Spirit" '68. Услышав "Taurus", четвертый трек этой пластинки, поклонники Led Zeppelin могут подумать, что их глючит, потому что открывающий рифф сверхъестественно напоминает "Stairway To Heaven". Что ж, Джимми Пейдж присутствовал на первом лондонском концерте Spirit и признает оказанное ими влияние (еще бы!).
Второй альбом Spirit, "The Family That Plays Together", получился даже лучше первого, и в "I Got A Line On You" есть очень даже неслабый рифф. Когда пришло время "Clear", поток песен истощился; казалось, музыканты устали, хотя в "Dark Eyed Woman" Рэнди выдал одно из самых великолепных гитарных соло. Но в "The Twelve Dreams Of Dr Sardonicus" снова ощущается творческий интерес: из запоминающихся фишек и мелодий складываются песни, тематика которых варьируется от экологии до порнографии. Свой студийный микшерский пульт музыканты прозвали Доктором Сардоникусом.
Альбом представляет собой замечательную смесь различных талантов Spirit. Но в действительности работалось им нелегко, причем конфликты возникали в основном на почве музыки. В 1971-м группа начала распадаться. Пытаясь уйти от реальности, Рэнди уехал в Англию, но в итоге все закончилось падением с лошади и нервным срывом.
Среди лос-анджелесских гаражных и психоделических групп большой популярностью пользовались The Stones, в немалой степени потому, что такие основополагающие их альбомы, как "Out Of Our Heads" и "Aftermath", были записаны в голливудских студиях RCA.
И поэтому, вероятно, The Electric Prunes решили, что поймали удачу, когда заключили контракт с Дэйвом Хассингером, звукоинженером двух упомянутых альбомов. А когда в 1967-м Prunes попали в чарты с двумя своими первыми синглами "Had Too Much То Dream (Last Night)" и "Get Me To The World On Time", будущее показалось им таким ослепительным, что они собрались уже обзавестись солнцезащитными очками. Но ни их одноименный дебютный альбом, ни последующий "Underground" особого коммерческого успеха не принесли. The Electric Prunes еще не успели этого понять, как превратились в бэк-группу многообещающего композитора и аранжировщика Дэвида Аксельрода с его "Mass In F Minor". Если бы они продержались еще пару лет, удача бы им все же улыбнулась: открывающий трек "Kyrie Eleison" прозвучал в фильме "Easy Rider" ("Беспечный Ездок"), в том эпизоде на кладбище, где герои отправляются в кислотный трип. Но увы, через два года The Electric Prunes были уже совсем другой группой.
Точно так же понадеялись на успех и The Standells, когда в 1966-м году их сингл "Dirty Water", основанный на стоунзовских риффах, сексуальной гитаре и еще более сексуальном вокале, попал в Тор 20. Но, несмотря на четыре альбома за два года, саундтрек к "психоделическому" фильму "Riot On Sunset Strip" ("Мятеж Hа Сансет Стрип") и то, что их сингл "Try It" был запрещен как "непристойный", особой популярности The Standells не завоевали.
Продюсировал их Эд Кобб, неперспективный антрепренер, ранее игравший в группе The Four Preps. Затем он попытал счастья с The Chocolate Watch Band, командой панков-наркоманов из Сан-Хосе, зацикленных на Stones. В 1967-м они выпустили альбом "No Way Out" с наркоманскими песнями вроде "Gossamer Wings" и "Dark Side Of The Mushroom". Их достаточно тяжелый луж обеспечил им культовый статус, но команду раздирали личные и профессиональные разногласия, поэтому Коббу частенько приходилось нанимать сессионных музыкантов
Но The Chocolate Watch Band, по крайней мере, удалось ненадолго выбраться из Сан-Хосе. А вот The Count Five не смогли выкинуть родные места, несмотря на то - в 1965-м году их песня "Psychotic Reacts", представлявшая собой нечто средней между Бо Диддли и The Yardbirds, попала в Тор Теn. Этот шедевр и сейчас не утратил своего блеска, но повторить свой подвиг музыканты смогли, и группа исчезла.
Еще одним продюсером, сочинителем и аранжировщиком был Гари Ашер, выросший по соседству с Брайаном Уилсоном из Beach Boys и был соавтором нескольких ранних хитов Beach Boys, включая "409". Он же и открыл Брайану глаза на серф и лихие песенки своим "In My Room". Потом Ашер стад продюсером в Columbia. Именно он работал с The Byrds над их "Younger Then Yesterday" и привел их к кантри-року.
Кроме того, он работал с Peanut Butter Conspiracy, которых пытался позиционировать как лос-анджелесский ответ Airplane, да так упрямо, что бар Спенсер Драйден ушел к ним из Аirplane. Альбомы у РВС - "...Is Spreading" и "The Great Conspiracy" - были классными, но ни один из синглов не удостоился большего нежели трансляция по радио.
Такая же история и у стороннего проекта Ашера - Sagittarius. "My World Fell Down", в исполнении Гленна Кэмпбелла и Брюса Джонстона из Beach Boys стал одним из самых грандиозных экспериментальных психоделических поп-синглов 67-го года, продемонстрировав восхитительные гармонии и аранжировки, смикшированные с саундэффектами, имитирующими бой быков. Но в целом альбом "Present Tense" был настолько жизнерадостным, что утонул в собственном сиропе.
Совсем в ином сиропе утонул юношеский приятель и соавтор Ашера Брайан Уилсон. И даже тот факт, что он записал один из самых великолепных альбомов, служил слабым утешением.
Брайан начал отдаляться от остальных The Beach Boys еще до того, как перенес нервный срыв во время полета в Хьюстон в декабре 64-го. Он не был рожден для суровых тягот путешествий и все чаще уединялся у себя в доме вместе со своей шестнадцатилетней женой и инструментами.
В начале 65-го, вернувшись из своего первого кислотного трипа, он написал "California Girls". И хотя по мере надобности он продолжал штамповать попсовые хиты, в голове его играла совсем другая музыка. Как-то раз, пока The Beach Boys ездили без него в турне, у него родилась идея альбома "Pet Sounds". Услышав демо, которое они им приготовил, остальные участники отнюдь не пришли в восторг. Майк Лав назвал эту музыку "музыкой эго". В результате группа не принимала участия в записи этого альбома, и Брайану пришлось накладывать старые записи их голосов.
Записывающая компания не настолько доверяла Брайану, поэтому сперва решила выпустить "Greatest Hits". Изменить свое мнение ее заставил трек, над которым Брайан начал работать, завершая "Pet Sounds". "Good Vibrations" длился 3 минуты 35 секунд, он записывался в ходе 20 сессий на четырех студиях в течение шести месяцев, и на запись его ушло 90 часов пленки. Но то впечатление, которое он произвел на поп-мир, стоило каждой потраченной секунды.
"Pet Sounds", помимо прочего, сравнивали с "Филом Спектором под кислотой". Конечно, многие музыканты слеплены из одного теста. Но все же Брайан может утешаться тем, что на самом деле никакой кислоты там не было. Услышав "Pet Sounds", The Beatles в ответ написали "Here There And Everywhere". К тому времени как Брайан начал работать над своим следующим проектом, "недоношенным" альбомом "Smile", кислоту сменили таблетки непальских монахов и баллончики из-под взбитых сливок - конечно же, когда сливки уже были съедены, иначе какой смысл?
Но, если говорить о коммерческом успехе, ни одна из лос-анджелесских групп не смогла догнать Iron Butterfly, которые приехали на Голливудские Холмы из Сан-Диего и хорошенько их встряхнули, записав там свой второй альбом (1968). Первая их пластинка называлась "Heavy" - слишком уж тяжелой она оказалась для большинства участников: из-за своих весомых устремлений клавишнику Дугу Инглу в конце концов пришлось набирать новый состав.
Рифф заглавного трека "In-A-Gadda-Da-Vida" был лучшим риффом, сыгранным калифорнийскими "гаражниками", и они разрабатывали его целых 17 минут и 5 секунд, которые включали в себя и самое танцевальное в мире соло ударных.
За год альбом разошелся более чем четырехмиллионным тиражом. Большую часть этого самого года группа провела в турне вместе с The Doors и Jefferson Airplane. Пластинка продержалась в первой десятке хитпарада аж 81 неделю, и даже год спустя все еще входила в сотню самых популярных.
А что же Iron Butterfly? Их нельзя назвать группой одного хита - три других их альбома тоже попали в Тор 20. Но многие ли из тех, кто купил тогда эти пластинки, вспомнят, как они назывались? Распались Butterfly в 1971-м, измученные, обессиленные. И - нет, никаких денег они не заработали.
Мы не можем закончить рассказ о Лос-Анджелесе, не упомянув Фрэнка Заппу и его друга детских и студенческих лет, Капитана Бифхарта - двух самых знаменитых сумасбродов этого города. Заппа был решительно против наркотиков, и в таких своих альбомах, как "Freak Out", "Absolutely Free" и "Lumpy Gravy", записанных с The Mothers Of Invention, он бросает вызов хиппи и в качестве альтернативы предлагает им свою собственную авангардную музыку. Тот факт, что большая часть хиппи шутки не поняла, позволил ему разыгрывать их снова и снова. А некоторые и по сей день понять не могут.
Капитан Бифхарт относился к наркотикам не столь однозначно. Несомненно, он был натурой артистичной, поэтому считал их дозволенными. ЛСД он описывал как "крайне разрекламированный аспирин" и называл его "Диснейлэндом для взрослых". Он находил своеобразное удовольствие в нарушении рок-н-ролльных условностей и приходил в ярость, когда сотрудники рекорд-лейбла пытались переиначить его странные ритмы и малопонятные гармонии, чтобы придать им привлекательность.
Его первый альбом "Safe As Milk" по звучанию напоминал Хаулин Вулфа, если бы тот принимал ЛСД, поскольку голос Капитана постоянно изменялся с пронзительного сопрано на низкий рев, а его команда (включая 16-летнего Рая Кудера) тем временем играла блюзовый грандж. Но за грубым, едва ли не устрашающим фасадом крылось много изысканных фишек, которые давали понять, что перед вами не обычный панк. Благодаря Джону Пилу в Британии альбом стал более популярным, чем в Америке. Однако, для Капитана тогда все еще только начиналось.
Тому, что 90 процентов американского acid-рока - родом из Калифорнии, есть много причин, и большинство из них связаны с климатом. Этот солнечный штат очень хорошо подходил для творческих трипов, гораздо больше, чем клаустрофобные нью-йоркские небоскребы и изменчивая погода Западного Побережья.
Но и оно не осталось в стороне. Было что-то волнующее в той массе художников, актеров и хиппарей, что обитали на знаменитой Фабрике Энди Уорхола в середине 60-х. Равно как и в группе, которую он собрал для своих шоу под названием "Роковая Пластиковая Взрывчатка" (Exploding Plastic Inevitable), этаком аналоге Кислотных Тестов Кена Кизи. Музыка Velvet Underground имела больше общего с паранойей бэд-трипов, нежели с дорогой открытий, которую воспевал Тимоти Лири. Да и ингридиентов теперь в рецепте прибавилось: дебютный альбом Velvets явственно демонстрировал присутствие опиатов. Точно так же и Боба Дилана трудно классифицировать как acid-рок, хотя опыты с ЛСД сыграли немаловажную роль в его превращении из певца протеста в самобытного музыканта. Знатоки до сих пор ведут споры о том, когда же произошло сие превращение. Многие ставят на "Mr Tambourine Man", хотя, если угодно, есть и целая диссертация на тему "Lay Down Your Weary Tune". Большинство сходятся на том, что альбомы "Highway 61" и "Blonde On Blonde" демонстрируют самый кислотный - и язвительный - его период. Если вы хотите получить о нем беглое впечатление, послушайте усовершенствованную версию "I Don't Believe You" из альбома "Albert Hall 1966" - Боб превратил фолк в галлюциногенный номер Бадди Холли.
Неудивительно, что многие нью-йоркские музыканты в погоне за своими кислотными мечтами переселились на Западное Побережье. The Byrds это сделали одними из первых, а за ними последовали The Mamas And The Papa.
Джон Филлипс создал The Mamas And The Papas на фолк-сцене Гринвич-Виллиджа - вместе со своим приятелем Денни Догерти, своей женой Мишель (которая втайне питала страсть к Денни) и дородной Мамой Касс (которая тоже питала к Денни страсть). Впервые они попробовали кислоту все вместе, и во время трипа Денни заставил Джона слушать "With The Beatles", в наушниках и лежа на полу. После чего он склонился над Джоном и медленно и внятно произнес: "Отныне никакого фолка. Фолк мертв. Ты понял?"
Через месяц Филлипс написал 30 новых песен. Пользуясь доверием, которое вызывала их прежняя ипостась, они привлекли еще несколько приятелей-музыкантов и пятилетнюю дочь Джона от первого брака, набили рюкзак от Гуччи кислотой и отправились на Вирджинские Острова. Там они сотворили The Mamas And The Papas Greatest Hits - в перерывах между кислотными трипами, романтическими мыльными операми и акциями вандализма, увековечив все свои деяния в песне. Время от времени они даже вспоминали о том, что нужно присматривать за маленькой Лаурой Филлипс.
Потом они вернулись в Нью-Йорк, задержавшись там только для того, чтобы выгрузить Лауру и набить пресловутый рюкзак от Гуччи, и отправились в Калифорнию. Всю дорогу они не выключали дворники, потому что те рисовали на стеклах чудесные радуги. К тому времени как они подыскали себе контракт в Лос-Анджелесе, Мишель и Денни уже не в силах были сопротивляться своему чувству, к великому неудовольствию Джона и Мамы Касс.
Но и в студии, и на сцене, царила безупречная гармония. Пока Мишель не порвала с Денни и не сошлась с Джином Кларком из The Byrds. Когда ее выгнали из группы, она взъярилась. Но через несколько месяцев вернулась к Джону, и они снова зажили своей наркоманской жизнью. Джон был так счастлив, что даже написал песню, посвященную бой-френду своей первой жены, Скотту Макензи, которая называлась "San Francisco (Be Sure To Wear Flowers In Your Hair)". The Mamas And The Papas были движущей силой фестиваля в Монтерее (1967) и распались только через год, когда Джон и Мишель снова расстались. На этот раз Джона ждали десять лет наркотического ада.
Среди тех, кому не удалось перебраться из Нью-Йорка на Запад, были Lovin' Spoonful. Они убедили себя, что солнцем можно любоваться и сквозь грязные окна квартиры в Гринвич-Виллидже. Вокалист Джон Себастиан и гитарист Зал Йонавски играли вместе с Мамой Касс и Денни в группе Mugwumps. Spoonful успели записать ряд хитов ("Do You Believe In Magic", "You Didn't Have To Be So Nice", "Daydream" и "Did You Ever Have To Make Up Your Mind"), пока в 1966-м не арестовали Зала и басиста Стива Буна - за хранение марихуаны, и тогда они, якобы, в отместку заложили своего дилера.
Гнев аморального меньшинства было куда сильнее возмущения высоконравственного большинства, но, тем не менее, какое-то время хиты Spoonful еще появлялись на свет - "Summer In the City", "Rain On The Roof" и "Nashville Cats". Потом Зала уволили. А без него The Lovin' Spoonful не продержались и года.
Ближе всего к званию самой кислотной группы города Нью-Йорка подошли The Left Banke. Команду эту создал воспитанник классической школы, на редкость одаренный Майкл Браун, написавший "Walk Away Renee", когда ему было шестнадцать. С этим-то хитом The Left Banke и пробились в американский Тор 5 (1966). По слухам, партию бэк-вокала в этом треке исполнял юный Стивен Тайлер.
Записав альбом, в котором были и неплохие песни, и запоминающийся вокал, Браун решил, что хочет попробовать "стать Брайаном Уилсоном", и уединился в студии. Его поведение становилось непредсказуемым. Теперь он повсюду таскал с собой коричневый бумажный пакет, а когда однажды его спросили, что там, он с воплями выбежал из студии. Вернулся он через два дня, свое отсутствие объяснил тем, что был похищен монголами, которые имплантировали ему в голову транзистор. Как бы то ни было, его новый студийный эксперимент не породил второго "Pet Sounds". Однако теперь уже две группы стали оспаривать право на название, но не прошло и года, как спорить им стало не о чем.
Зато Нью-Йорк произвел на свет величайшие кислотно-металлические кавер-группы. Vanilla Fudge, квартет из Лонг-Айлэнда, с удовольствием расчленял классические песни и потом играл их вполовину медленнее и вдвое мощнее. Органист Марк Штейн и гитарист Вине Мартелл нагружали усилитель по полной, опираясь на крепкий тыл в лице басиста Тима Богерта и ударника Кармина Эпписа.
Их одноименный дебют демонстрировал разгул буйных арпеджио, чрезмерных крещендо, звучного вокала, закрученных ритмов и драматических кульминаций, по мере того как они продирались сквозь битловские "Ticket To Ride" и "Eleanor Rigby", "Bang Bang" Шер и свой главный номер, восьмиминутный кавер на "You Keep Me Hanging On" The Supremes, в котором Марк Штейн кричит "And there ain't nothing I can do about it (И я ничего не могу с этим поделать)" так, как будто у него случился нервный срыв. Отредактированная версия кавера на "You Keep Me Hanging On" летом 67-го даже крутилась возле Тор 20.
Такое грандиозное начало, несомненно, сулило катастрофический провал, и в 1968-м Vanilla Fudge его себе обеспечили, выпустив "The Beat Goes On" - полную историю музыки за 18 минут, дополненную голосами великих государственных деятелей 20-го столетия и, как и следовало ожидать, классикой Sonny And Cher. Справедливости ради стоит заметить, что Vanilla Fudge так никогда больше и не восстановились, хотя господа Богерт и Эппис впоследствии обрели доходные места у Джеффа Бека.
Традиции нью-йоркской контркультуры битников эпохи 50-х и ранних 60-х были подхвачены Эдом Сандерсом и The Fugs. Поэт и издатель "литературного журнала" "Fuck You" (и название-то какое литературное, правда?), Эд основал The Fugs в 1964-м, чтобы позабавить радикальных хиппи и разозлить всех прочих циничной сатирой, грубым юмором и непристойными словечками под аккомпанимент не особенно компетентных музыкантов.
Среди ранних песен были "Slum Goddess", "I Couldn't Get High", "Boobs A Lot", "Bull Tongue Clit" и "Coca Cola EJouche". Последние две таинственным образом исчезли с их "First Album" (1965) в ходе штамповки. Даже их авангардному лейблу не по душе был кое-какой материал из "The Fugs", поэтому группа избрала для своей сатиры менее возмутительные мишени вроде Вьетнама ("Kill For Peace"), поп-идолов ("Frenzy") и непосредственно ЛСД ("Skin Flower's").
Многие мейджор-лейблы не прочь были прибрать The Fugs к рукам. Вышло так, что повезло Reprise, и в качестве приза они заполучили психоделико-фолковый концептуальный альбом "Indian War Whoop". Они обрели даже больше Fugs, чем расчитывали, и даже "гуру" Аллеи Гинсберг поучаствовал в процессе, сыграв лучшее в мире соло на губной гармошке для альбома "Tenderness Junction", куда вошла песня "Exorcising The Evil Spirits From The Pentagon October 21 1967" с известным припевом "Out, demons out".
С появлением в группе хороших музыкантов возникли и проблемы, поскольку они стали спорить о стиле, который волновал их больше, чем содержание. Несмотря на свое грандиозное название, "It Crawled Into My Hand, Honest" потерпел фиаско, так как саунд-продюс нейтрализовал его анархическую позицию. Зато, по крайней мере, концертник "Golden Filth" своему названию соответствовал.
И еще одним из главных кислотных штатов Америки в конце 60-х был Техас. Как оказалось, большую часть кислоты там потребляли 13th Floor Elevators. По правде говоря, они были первой группой, которая стала рекламировать себя как "психоделическую" (на несколько недель обогнав в этом The Grateful Dead).
Студент факультета философии из Остина Томми Холл основал 13th Floor Elevators в конце 65-го. Их визитной карточкой стал гулкий саунд - чтобы получить эхо, Томми использовал кувшин, напротив которого устанавливал свой микрофон. Он уже набрал себе состав, когда повстречал Роки Эриксона из местной группы The Spades. Как и Томми, Роки твердо верил, что галлюциногены -это ключ к познанию вселенной, и посему меж ними сразу же установилось полное взаимопонимание. Кроме того, в запасе у Роки была классическая "гаражная" песня "You're Gonna Miss Me", ставшая их первым синглом и лучшим претендентом на роль хита. Демонический оттенок высокого, завывающего вокала Роки сделал ее драйвовой еще до того, как он вставил в середине безумное соло на губной гармошке. Группа не делала никакого секрета из того, что творит и играет под кислотой, и их репутация стремительно росла, по мере того как их маниакальные шоу с пульсирующими ритмами сходили на нет, выливаясь во флэш-бэки.
Они жили в соответствии с тем, что проповедовали в своем первом и лучшем альбоме "The Psychedelic Sound Of The 13th Floor Elevators", в котором песни говорили сами за себя: "Kingdom Of Heaven", "Reverberation" и "Roller Coaster" (некоторые утвреждают, что Pink Floyd передрали эту вещь в "Set The Controls For The Heart Of The Sun"), а также "Fire Engine", в которой описывается фантастический трип под вой сирен. Многие считают, что "The Psychedelic Sound Of The 13th Floor Elevators" - самый чистокровный кислотный альбом в истории acid-рока.
Слух о популярности 13th Floor Elevators дошли и до законодательных властей Техаса - не сказать, чтобы самого либерального американского штата - и, едва только вышел альбом, всю группу арестовали, когда полиция обыскала квартиру Холла и нашла там марихуану. Суда им удалось избежать, но и ареста было достаточно, чтобы взволновать ритм-секцию, которая покинула группу.
Их второй альбом "Easter Everywhere", выпущенный осенью 67-го, вполне мог соперничать с первым, хотя саунд-продюс и сгладил самые острые углы. Экзотическое поведение Роки теперь стало поводом для беспокойства. Что еще хуже - его снова арестовали, найдя у него "косяк". На этот раз его адвокат решил отмазать его "по причине невменяемости". К несчастью, суд согласился с адвокатом, и Роки поместили в психбольницу, где ему прописали электрошоковую терапию и большие дозы торазина (транквилизатор - прим. перев.) и других психоактивных наркотиков. В каком бы состоянии его туда ни упрятали, через три года, когда он оттуда вышел, ему было гораздо хуже. И когда гитариста Стэйси Сатерлэнда вскоре тоже арестовали, он решил не разыгрывать из себя сумасшедшего и отправился прямиком в тюрьму.
К тому времени Elevators уже распались, но это не помешало записывающей компании выпустить еще пару альбомов. "Live" представлял собой охапку студийных треков (многие из которых уже издавались), поверх которых наложили шум аудитории. На альбом "Bull Of The Woods" когда-то махнули рукой, и он лежал, забытый и заброшенный; теперь же его тоже пустили в дело, хотя Роки исполнял там далеко не все песни. То же самое можно сказать и обо всей его дальнейшей карьере.
Возможности психоделической сцены Техаса ограничивала местная "деревенская" культура, и многие другие группы держались лишь на том, что регулярно ездили на Западное Побережье (где The 13th Floor Elevators были в большом почете). Некоторые из них даже путали с калифорнийскими командами. Иные сами себе все портили, как, например, барочные металлисты Fever Tree, выпустившие несерьезный хит "San Francisco Girls". Их дебютная пластинка "Fever Tree" представляла собой блестящую смесь ярких мелодий, витиеватого рока и психоделично-го металла. Но потом они сбились с пути.
The Moving Sidewalks оставались дома, распространяя по всему Техасу свои местные хиты вроде "99th Floor" и "Need Me" с наркоманскими текстами и гитарой в стиле Хен-дрикса. Они записали всего один альбом, "Flash", но после того как они распались, гитарист Билли Гиббоне продолжил изменять лицо техасского рока в Z Z Тор.
Еще одной техасской командой, родственной измученной душе Роки Эриксона, были Red Crayola, пионеры ими же придуманного хаотического стиля, не обращавшие внимания на такие "строгие" условности, как мелодия или размер. Роки даже принял участие в записи их дебютного альбома "The Parable Of Arable Land" '67. Многие выступления Red Crayola заканчивались досрочно по просьбе аудитории. В калифорнийском колледже Berkeley им даже заплатили десять долларов, чтобы они прекратили концерт.
Излишне говорить, что, когда основатель Майо Томпсон возродил эту группу десять лет спустя, его прозвали фантазером. Но теперь это были уже отнюдь не acid-рокеры в розовых очках. (А сейчас разрежьте марку пополам - половину себе, половину товарищу).
Если у вас есть 50 долларов на то, чтобы стать экспертом, то советуем вам приобрести...
The Grateful Dead
'Live Dead' (Warner Brothers)
Характерный шедевр 1969-го года от одной из самых главных acid-рок-групп. Им не сразу удалось зафиксировать свою магию в записи, но "Live Dead" уводит слушателя в затяжной трип по их психоделической вселенной.
Начинается альбом с монументальной 23-минутной "Dark Star", и в течение последующего часа вы путешествуете по расширяющемуся универсуму под предводительством самого Капитана Трипа - Джерри Гарсиа.
Jefferson Airplane
'Surrealistic Pillow' (RCA)
Если Grateful Dead были музыкой acid-рока, то Jefferson Airplane -его рупором. "Surrealistic Pillow" был саундтреком в сан-францис-скому "лету любви" и включал в себя такие блестящие гимны, как "Somebody To Love", "3/5th Of A Mile In 10 Seconds" и "White Rabbit", для которых характерны были отчетливые, высокие голоса Грэйс Слик и Марти Бэйлина и пропитанная кислотой смесь рока, фолка и блюза.
Love
'Forever Changes' (Elektra)
В противоположность Сан-Франциско с его любовью и миром, творчество Love представляло собой искаженное отражение голливудского Вавилона, в коем они обитали. Их альбом "Forever Changes" - хрупкий, но блестящий поток совершенных, незабываемых песен с грамотными поэтическими текстами и вдохновенными аранжировками, чью красоту подчеркивают яростные взрывы гитары.
The Byrds
'Younger Than Yesterday' (Columbia)
Психоделическиетрипы The Byrds -живого, нестабильного сообщества талантов - увенчались превосходным "Younger Than Yesterday", куда вошли сардоническая "So You Wanna Be A Rock 'N' Roll Star" Роджера Макгуинна и Криса Хиллмэна, чудесные "Renaissance Fair" и "Everybody's Been Burned" Дэйва Кросби плюс замечательный кавер на дилановскую "My Back Pages".
Beneath The Diamond Sky -
Haight-Ashbury 1965-1970 Barney Hoskins (Bloomsbury Publishing)
Эта книга описывает рождение и гибель хипповской мечты Сан-Франциско. Район Хайт-Эшбери был эпицентром калифорнийской контркультуры и психоделической сцены. "Beneath The Diamond Sky" - это трогательный, хотя и слегка приукрашенный, рассказ об этом месте, о людях и об эпохе, начиная с головокружительного взлета acid-рока и заканчивая его ужасной капитуляцией на фестивале в Алтамонте.
Астронавигатор acid-рока: Хью Филдер
Classic Rock |
|
|
Автор: DarkMan
|
|
18.05.2009 11:38 |
| "OZZMOSIS": ДО И ПОСЛЕ
Итак, кто же повинен в столь чудовищной задержке? В первую очередь, собственно сам Джон Майкл Осборн (паспортное имя Оззи), ухитрившийся растянуть свою последнюю студийную сессию до бессовестных двухлетних габаритов. Впрочем, справедливости ради стоит отметить, учитывая патологическую леность современных рок-старс, что выпуск ими новых альбомов менее чем после трёхгодичной паузы зачастую воспринимается как неоправданная и подозрительная торопливость. Однако будем блюсти хронологию.
В июне 1992 года Осборн объявляет о начале своего прощального мирового турне под выразительным названием "No More Tours" (в переводе - "больше никаких туров"). Решение навсегда оставить музыкальное поприще Осборн мотивирует якобы преклонным возрастом и желанием посвятить себя делам семейным. "Вся моя жизнь на протяжении последних двух десятков лет - это одно сплошное "road-movie", - сетует он. - Я устал от гостиниц, от студий, от нескончаемых разъездов, от - того, что лишён возможности проводить с семьёй столько времени, сколько мне хотелось бы. С меня довольно, пришло время остепениться".
Однако на финальном концерте "No More Tours", состоявшемся 15 ноября 1992 года в калифорнийском местечке Коста Меза, случился занятный инцидент, положивший начало обильным сплетням на тему этической "нечистоплотности" Осборна. Шоу, в рамках которого было организовано! второе пришествие" оригинального состава Black Sabbath, закончилось самым интригующим образом. Когда "чёрные саббатини", отыграв четырёхпесенный сет из своих классических боевиков "Black Sabbath","Fairies Wear Boots","Iron man" и неизменной "Paranoid", под фейерверочные канонады и экстатический рёв многотысячной толпы покидали сцену, провожаемый на пенсию Оззи подошёл к микрофону и неожиданно провозгласил: "Я ещё вернусь!". Публика в недоумении. Занавес.
Неудивительно, что эта эскапада послужила более чем достаточной пищей для пересудов о том, что заявление Оззи, сделанное по поводу его дезертирства с передовой музыкального шоубиза - всего-навсего обыкновенная "утка", ловкая рекламная фальсификация, призванная обеспечить свежие бюджетные вливания в семейную копилку Осборнов. Какие мысли по данному поводу роились в голове самого Оззи, сказать теперь сложно. Но, как бы там ни было, два года он честно провёл в лоне семьи. Увлёкся охотой и рыбалкой, купил ружьё, мотоцикл и бинокль ночного видения. За два года музыкант появился на людях лишь однажды - 1 марта 1994 года, на вручении "Grammy". Оззи тогда получил статуэтку за композицию "I Don't Want To Change The World".
И вот, 1995 год приносит очередную порцию слухов, иллюстрирующих расхожий афоризм о том, что "горбатого могила исправит". Оказывается, Осборн активно готовит свой камбэк и совместно со Стивом Ваем спешно ваяет песенный материал к пластинке под рабочим названием "X-Ray". В нечто официальное эти слухи оформляются к августу, когда Осборн начинает вербовать музыкантов для концертной группы. Сошедший следом со стапелей "Epic Records" лонгплей "Ozzmosis" оккупирует четвертую строчку в американском Top-100. Кстати, не в последнюю очередь этот диск любопытен тем, что в процессе его записи Оззи впервые отказался от стимуляции алкоголем и наркотиками. Так что же произошло? Что пробудило динозавра британского хард-рока от беззаботной семейной спячки? "Такой уж я человек, - смеётся Осборн. - Когда я в пути, то хочу поскорее домой, когда оказываюсь дома - меня снова тянет в турне. Я всегда недоволен - что ж, у меня сложный характер. Единственное, что я понял про себя за эти два года - что завязать с музыкой мне, похоже, не удастся никогда".
1996 год приносит свежие сюрпризы. Нашедший в себе силы на примерку стилистических обновок (аранжировки "Ozzmosis" - выше всяких похвал!) и записавшей едва ли не лучший альбом в своей обширной дискографии, заслуженный хэви-металлический фигляр не собирается почивать на лаврах и уже осенью открывает новую страницу своей витиеватой карьеры - и этой страницей становится оставляющий за собой километры выженой земли "OzzFest".
"OZZFEST": ЖИЗНЬ В ДОРОГЕ
"OzzFest" сегодня - один из самых крупномасштабных и крупнобюджетных ежегодных "металлических" фестивалей, колоссальная передвижная шоу-мистерия, организуемая стараниями жены Осборна Шэрон (которая, как известно, не только повязана с Оззи матримониальными путами, но и является его менеджером). Пробный "OzzFest" стартовал 14 сентября 1996 года и сразил фанатов воистину планетарным размахом и звёздным составом команд-участниц: Sepultura, Slayer, Biohazard, Fear Factory, Danzing, Prong, - вся элита американского "тяжмета" сошлась тогда на просторных фестивальных подмостках. Кроме того "OzzFest" 1996 году даровал "путёвку в жизнь" многим начинающим группам, в дальнейшем благополучно переросшим в корпоративных монстров от "angre-металла". Ведь именно на "OzzFest" впервые во всеуслышание заявили о себе Neurosis, Powerman 5000, Coal Chamber, Earth Crisis и Cellophane. Кстати, тем более странно заявление Осборна относительно тиражированных "нью-металлических" клонов, наводнивших в последние пару лет радио-эфиры, MTV-частоты и престижные пластиночные чарты. "Мой сын частенько слушает подобную дрянь, и каждый раз я не в состоянии найти даже намёка на мелодию в риффах этих групп, - жалуется Осборн. - А ведь без хорошей мелодии невозможно написать хорошую песню. Можете считать меня старым брюзгой, но мои авторитеты в музыке остались теми же, что и десять, и двадцать лет назад - это Джон Леннон и Пол Маккартни. И я думаю, что всяким пустоголовым юнцам ещё очень далеко до нас, стариков".
Однако, назвать Осборна выжившим из ума маразматиком, слепо культивирующим ископаемые разновидности хард-рока, навряд ли повернётся язык даже у самого отъявленного сноба. При определённой консервативности филофонических пристрастий, Оззи Осборн - один из самых ревностных поборников музыкального прогресса, не чурающихся сотрудничеством с молодыми командами - и причём не обязательно "металлического" свойства. Например, в 1998году Осборн совместно с рэпперами из DMX и Crystal Method записал композицию "Nowhere To Run" для звуковой дорожки к мультфильму "South Park".
Последние четыре года Осборн занимался чем угодно, но только не сольным творчеством. Тем не менее, "вести с полей" поступали со стабильной регулярностью: то Оззи снова воссоединяется с Black Sabbath (был даже выпущен двойной CD "Reunion", включавший, помимо концертного материала, пару абсолютно свежих студийных треков), то в альянсе с пёстрыми безумцами из Coal Chamber записывает кавер-версию Питера Гэбриэла "Shock The Monkey", то озвучивает самого себя в компьютерном адвенчере "Ozzy's Black Skies", то записывает бэк-вокальные партии для композиции "Vertical Man" к одноимённому сольнику Ринго Старра, то работает над автобиог рафией. В 2000 году Осборн сыграл микроскопическую (но бесподобную!) роль в комедии Стивена Брилла "Little Nicky". В общем, Оззи поспевает на всех фронтах разом - но только не на том, каком хотелось бы. Тем не менее, музыкальные масс-медиа неустанно муссируют слухи о грядущем номерном опусе. Предварительная дата его релиза анонсируется на начало 1997 года - но тогда Оззи выпустил бестолковый двойной "the best" , "Ozzman Cometh", который содержал лишь один принципиально новый трек "Back On Earth". Зато диск оказался щедро напичкан кусками интервью, архивными записями Black Sabbath 1970 года, скринсейверами, концертными видеофрагментами и прочей малополезной мультимедией. 10 апреля 2001 года в дом Оззи приходит горе - умирает его мать, долгое время страдавшая диабетом и почечной недостаточностью.
Меж тем, релиз новой пластинки переносится бесконечное количество раз - в одном только 2001 году дата менялась трижды. Но Осборн упорно не желает возобновлять студийную сессию - вместо этого он развертывает очередной "OzzFest". В конце концов, подобная коматозная волокита настолько осточертела звукозаписывающим нуворишам из "SonyMusic", что они, потрясая перед носом музыканта контрактными бумагами, чуть ли не насильно затолкали его в студийные застенки, где обязали закончить запись альбома. И вот, последняя и окончательная дата - 16 октября. Мир скрестил пальцы, зажмурил глаза и затаил дыхание...
"DOWN TO EARTH"
Первой альбомной ласточкой стал сингл "Gets Me Through" - распевная, тягучая, типично "оззиковская" песнь с въедливым гитарным рифом Закка Уайлда. "Gets Me Through" вливается в радио-ротации с 28 августа, 16 сентября американское MTV презентует соответствующий видеоролик (снятый скандальным клипмейкером Йонасом Экерландом), а к середине октября на музыкальных прилавках наконец-то появляется полноценная пластинка "Down To Earth". Веселится и ликует весь народ.
На радость обожателям и на горесть злопыхателям, диск получился именно таким, каким его хотели слышать поклонники. На продюсерскую вахту был ангажирован Тим Палмер, моделировавший звук для U2, Sepultura, Stabbing Westward и Роберта Планта. Состав аккомпаниаторов, после двухгодичных утрясок и пертурбаций, стал выглядеть следующим образом: гитарист Закк Уайлд, басист Роберт Труджилло (ex-Suicidal Tendencies) и драммер Майк Бордин (ex-Faith No More). Помимо них, к сотворению альбома приложил десницу бывший участник Black Grabe, а ныне небезызвестный продюсер Денни Сейбр (который не только оказал Осборну чисто продюсерские услуги, но и подыграл на гитаре "Alive"). При таком персонале "Down To Earth" просто не имел права выйти кривым боком. Более того - пластинка отличается высокоэнергетическим уклоном в самую желанную сторону - в этом отношении "Down To Earth" получается гораздо ближе к ставшему каноническим "No More Tears", нежели к задумчивому "Ozzmosis", чьи дорожки в изобилии населяли угрюмые псевдо-балладные распевы. Конечно, "Down To Earth" тоже хватает меланхолических эпизодов, но эти печальные мушки вовсе не раздуваются до размеров рыдающих слонов.
По недавним агентурным сведениям, 2002 год Оззи предполагает встретить в гастрольных разъездах - уже официально подтверждён североамериканский "Black Christmas Tour", в который Осборн отправится вместе с Робом Зомби и Мерлином Мэнсоном.
Сложно сказать, как Оззи планирует совмещать это турне с записью нового диска в который раз реинкарнированных в оригинальном составе Black Sabbath (которые, кстати, выступали в качестве хэдлайнеров на "OzzFest-2001". Зная беспрецедентное умение Осборна отлынивать от студийной работы, можно смело предположить, что этот альбом появится в продаже ещё нескоро. "Да, пожалуй, я не стал бы делать каких-то долгосрочных прогнозов, - говорит Оззи. - Единственное, чего мне хочется на данный момент - это побольше "живых" выступлений. Я уже успел соскучиться по ревущим толпам и концертному драйву. Так что держитесь, ребята - я уже близко!" |
|
|
Автор: DarkMan
|
|
18.05.2009 11:18 |
Сценарий ко второй части фильма «Гладиатор», написанный рокером Ником Кейвом (Nick Cave), стал достоянием общественности. PDF-файл попал в интернет и теперь все любопытствующие могут узнать, что было бы с Максимусом, будь сценарий Кейва одобрен.
С просьбой написать сценарий для сиквела ленты, получившей в 2000-м году пять Оскаров, к исполнителю обратились режиссер Ридли Скотт (Ridley Scott) и исполнитель главной роли Рассел Кроу (Russell Crowe). По их задумке, в продолжении события должны разворачиваться без Максимуса, который был убит в конце первой части.
Но в истории предложенной Кейвом, гладиатор воскресает и более того, становится бессмертным. Благодаря этому Максимус стал участником второй мировой войны и войны во Вьетнаме, а в заключительной сцене предстал в роли сотрудника Пентагона.
В итоге Ридли Скотт отказался брать в работу этот сценарий, назвав его «довольно поверхностным». В то же время режиссер высоко оценил писательский талант Ника Кейва. «Его рассказ очень хорош. Кейв прекрасный рассказчик и я уверен, что ему очень понравилось работать над сценарием, - говорит Скотт. - Наверное, он думал, что, немного пофантазировав, можно написать продолжение фильма, в котором Максимуса можно воскресить. Но в наши планы такой поворот событий не входил». |
|
Автор: DarkMan
|
|
18.05.2009 11:18 |
6 июня 2009 года в Москве, в Московском Дворце Молодежи состоится первый международный барабанный фестиваль Meinl Drum Festival. Организаторы фестиваля – немецкая компания Meinl и компания O.K. & Co., официальный дистрибьютор Meinl в России.
Состав участников фестиваля Meinl Drum Festival в Москве: Майк Террана (Mike Terrana), США (Tarja), Вольфганг Хаффнер (Wolfgang Haffner), Германия (Nils Landgren, Till Broenner), Snake, Россия (Агата Кристи, Наив), Бенни Греб (Benny Greb), Германия (Jerobeam), Томас Ланг (Thomas Lang), Австрия.
Компания O.K. & Co. провела интернет-опрос российских барабанщиков, чтобы узнать, каких эндорсеров Meinl в Москве ждут больше всего. Их голоса были учтены при формировании списка приглашенных барабанщиков.
С момента основания в 2005 году барабанный фестиваль Meinl Drum Festival, традиционно проходивший в немецком городе Гутенштеттен, успел завоевать мировую известность. На встрече 5-ки лучших европейских дистрибьюторов Meinl, которая состоялась в Германии осенью 2008 года, компания O.K. & Co., официальный дистрибьютор Meinl в России, выступила с инициативой организации фестиваля Meinl Drum Festival в Москве. Идея была поддержана руководством Meinl - летом 2009 года российскую столицу ждет грандиозное барабанное шоу! С этого начнется новая история Meinl Drum Festival в качестве международного фестиваля.
«По нашему замыслу, отныне место проведения фестиваля будет чередоваться: год он будет проходить в крупном международном центре, а на следующий год возвращаться в Гутенштеттен (место расположения фабрики Meinl, где традиционно проходил фестиваль с момента своего основания), - комментирует главный менеджер Meinl Drum Festival, Норберт Саеманн, - Первой международной резиденцией фестиваля Meinl Drum Festival станет Москва. Барабанщики всего мира внимательно следили за предыдущими фестивалями, смотрели видео, опубликованное в Интернете. Особенно много отзывов приходило к нам от музыкантов из России. Когда мы получили предложение от нашего дистрибьютора, компании O.K. & Co. организовать Meinl Drum Festival в Москве, у нас не было сомнений. Мы с радостью поддержали эту идею».
«Это большая честь для нас - организовывать такое мероприятие совместно с нашим российским дистрибьютором, компанией O.K. & Co., - говорит Норберт Саеманн, - Лучшие артисты Meinl выступят перед российскими барабанщиками. Мы убеждены, что первый международный барабанный фестиваль Meinl Drum Festival в Москве войдет в историю».
Во время мероприятия в паркетном зале Московского Дворца Молодежи компания O.K. & Co. представит широкую экспозицию тарелок Meinl, а также сувенирную продукцию Meinl Drum Festival. Все это гости фестиваля смогут приобрести по специальным ценам.
Более подробная информация о Meinl Drum Festival и билетах на фестиваль - на сайтах www.meinldrumfestival.com и www.ok-co.ru |
|
Автор: DarkMan
|
|
18.05.2009 11:18 |
|
4 марта в издательстве "Rock ExPress" вышла книга Елены Савицкой "Великие обманщики: Творчество группы King Crimson в контексте зарубежной рок-музыки 1960 - 2000-х годов". На 350 страницах книги - подробная история группы, музыковедческий анализ ее творчества, нотные примеры. Книга выходит под грифом Государственного Института Искусствознания и рекомендована не только рок-меломанам, но и широкому кругу искусствоведов, культурологов и др. неординарных личностей. По поводу заказов обращайтесь по e-mail:
Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript
|
|
Автор: DarkMan
|
|
14.05.2009 05:31 |
| Подстреливший лучшего друга, презирающий 60-е,
любимый фэнами Заппы, продающий миллионы альбомов
в 50 лет – это была жизнь наоборот для Тома Уэйтса,
гения полька-рока с пропитым голосом.
Интервью - Сильвии Симмонс.
Описание - Евы Вермандел.
«Когда я был мальчишкой, я мечтал поскорее стать дедушкой. А став дедушкой, стал хотеть обратного.»
Иногда он заходит на кофе. Читает стихи. Мне сказали, что он музыкант. Том Уэйт. «Впервые слышу о Томе Уэйте». Почтенный владелец маленького Амстердама пожимает плечами. «И вот кто-то дал мне его запись. Он звучит точно также, как и Клеменс ВандеВен», - говорит он, указывая на фотографию Ванде Вена, висящую перед баром. «А это, - говорит он, тыча пальцем на соседнее фото, - Том Уэйт». Можно понять, почему Уэйтсу здесь нравится. Затерянный бар в 45 минутах езды от сонной Петалумы (Калифорния), где снимали American Graffiti, царство бахвальства, родео и столов для пула. Владельцем бара был старый голландский моряк. Когда-то он купил записи Уэйтса у какого-то парня на юге Голландии, и они до сих пор ему нравятся.
Уэйтс сел за стол, на котором стоял только кофе и бутылка воды. «За последние 12 лет я не сделал ни одного глотка алкоголя» - говорит Уэйтс, и выглядит при этом вполне расслабленно. Выглядит как водитель, только что поставивший свой грузовик на стоянку: рубашка с короткими рукавами, запыленные ботинки, загорелое лицо. «Ну, я не люблю преувеличивать значение музыки, потому что как только становишься старше, приоритеты меняются: «Том, ты можешь поставить машину на стоянку?» или «можешь починить туалет?» или «снаружи слышны какие то звуки... что это за странный парень маячит у наших ворот?..» Уэйтс спокойно ведет рассказ. Застенчивый парень, не любящий излишнего внимания к своей персоне.
Когда ответы перестают быть анекдотичными и становятся более откровенными, он инстинктивно прикрывает рот рукой и предложение становятся бессвязными. Он останавливается, начинает говорить какие то общие фразы, перестраивая их так, как если бы наша беседа вдруг превратилась бы в работу – как и все, что он делает.
Real Gone столь же отличается от Alice и Blood Money, как они в свою очередь отличались от Mule Variations. Прежде чем вы принимаетесь за новый альбом, обдумываете ли вы намеренно все его отличия от прошлых?
- Ну, прежде всего вы готовитесь. Хотите какого-то «свежего» направления в творчестве, но всегда получается сочетание и старого и нового. Я не очень часто выпускаю новые альбомы, так что в каждом из них сложно не заметить изменений по сравнению с предыдущими. Со временем становишься более уверенным в правильности своих действий – даже когда ты пытаешься изменить сам процесс, понимаете? Каждый раз я готовлю по-разному. Иногда я кладу кусочек индейки за одну щеку, а помидорчик – за другую, и не спеша жую, пытаясь все это смешать. А иногда приходиться тратить целый вечер на то, чтобы приготовить вкусное блюдо – а оно исчезает за 15 минут. Не знаю, может быть каждый раз… становишься как бы новой личностью?.. Каждый из нас постоянно растет и развивается, и кто знает, в каком месте рост прекратится, а в каком - вырастут новые веточки?
Похоже ваши веточки стали расти в обратном направлении... В то время, как ваши сверстники с возрастом становятся более склонны к спокойствию и уюту, предпочитая не связываться с трудностями и не пугать своих слушателей, вы, в 50 лет, заключили невыгодную с коммерческой точки зрения сделку с indie - лейблом и теперь выпускаете все более старые по звучанию альбомы. Это вы себя таким образом пытаетесь держать в тонусе или же свою аудиторию?
- Себя. Таким образом пытаюсь бороться с возрастом. Все мы когда-нибудь помрем, но все же… некоторые старые фруктовые деревья приносят самые лучшие плоды… Это не было сугубо сознательным выбором, но я всегда считал, что с возрастом у каждого появляются свои причуды, и другим приходится с этим мириться. «У старого дядюшка Ала течет слюна по подбородку, но он стар, так что все в порядке». Я всегда восхищался людьми, способными танцевать так, как будто на них никто не смотрит – и я всегда пытался воплотить подобную непредвзятость в своих песнях, игнорировать тот факт, что их записывают.
А что вы имеете против возраста?
- Когда я был мальчишкой, мне хотелось поскорее стать старым. Я носил шляпу своего дедушки, ходил с его тростью и специально старался говорить низким голосом. Я просто умирал от желания стать старым. Я обращал на стариков много внимания. Будучи подростком, слушал их музыку. Да, конечно я слушал и Биттлз, но на самом деле они мне были не очень интересны. Я с подозрением относился к любому, кто был молод и нов для слуха. Не знаю, может быть дело было в уважительном к ним отношении? Мой отец ушел, когда мне было 11, и возможно я искал черты отца в лицах более взрослых музыкантов. Луис Армтронг или Бен Кросби или Нэт Кинг Коул или Howlin’ Wolf – я никогда об этом не думал в подобном ключе, но может быть я просто нуждался в родительском наставлении или чем-то похожем.
Геронтофилия в Калифорнии 60-х? Любопытно…
- Я тогда страдал от излишней застенчивости в некоторых вопросах – когда я был подростком, я попытался получить работу в фортепианной комнате гольф-клуба Сан-Диего. Это было столь патетично. Я надел костюм, я даже не знал хоть сколько-нибудь хороших песен, которые могли бы произвести впечатление, всего лишь немного Френка Синатры и Коула Портера. Но мне это было интересно, это был мир, частью которого я мечтал стать, мир клетчатых штанов и гольфа.
А изоляция в эпоху деления мира на две части: на «нас» - молодых, лохматых, любящих покурить травку и поиграть на гитаре, и на «них» - взрослых, одетых в костюмы, играющих на пианино и проводящих время в гольф-клубах.
- Я был бунтарем. Бунтарем против бунтарей. Я очень рано узнал, что такое алкоголь, и это на меня во многом повлияло.
Разве культура хиппи вас не заинтересовала?
- Однажды я случайно подстрелил друга. Я стрелял по банкам в овраге, а он пробежал прям передо мной. Мой пистолет дернулся, пуля ударила его в бедро и вышла с внутренней стороны. С ним все было в порядке. Первое, что он мне сказал – а звали его Пэтом Гонсалесом – было: «Том, зачем ты это сделал?», прям как в вестерне. Я взял его на руки - к счастью, он был намного меньше меня – пробежал три мили до машины и отвез его в госпиталь. Пока он лечился, к нему приезжали родные, в числе которых был его двоюродный брат, вернувшийся из Сан-Франциско. У брата были длинные волосы, серьга в ухе и вообще – все в нем было для меня странным. Я заинтересовался Сан_Франциско именно с этой точки зрения. Когда я туда приехал, я пошел в книжный магазин Сити Лайтс, надеясь найти там Джека Керуака или хотя бы кого-нибудь, кто с ним знаком. Я знал несколько баров, в которые он заглядывал после работы, так что мне приходилось частенько туда наведываться. Помню, как я однажды встретил Лоуренса Фирлингетти, он оставил мне автограф на книге, и я сел за столик у окна с чашкой кофе, смотрел на улицу и пытался получше представить себе этот мир. Думаю, это стало моим первым вхождением в молодежную культуру – с которым я немного опоздал.
Самый подходящий возраст для Вьетнама, да?
- Это было жутко. Я вытащил проигрышный лотерейный билет и смылся, три года проработав пожарником в лесной службе. Сиганул в кусты на границе между Мексикой и Калифорнией. Я научился рыть ямы в земле и закапываться так, что сверху мог продолжать гореть огонь. С тех пор мне не приходилось больше использовать эти навыки, но тем не менее – я готов.
Ваша первая студия звукозаписи, Asylum, представляла West Coast, пост-хиппи, мафию исполнителей и сочинителей. Как вы попали в эту клику, и какое влияние она оказала на вашу музыку?
- Я относился к организованной преступности с большим подозрением. Боясь туда попасть, я действительно ничего об этом не знал и не стремился узнать. Осматриваясь вокруг себя, я видел артистов, с которыми многие посоветовали бы мне завязать связи, но я не знал что делать. Мой менеджер работал с Фрэнком Запой, так что я в течение пары лет работал на разогреве – сложное время, очень нервное. Представьте себе 3 500 человек, вместе поющих «You suck» в полный голос на поле для хоккея. Но я думаю, что тогда мне хотелось какого то противодействия. Я хотел бы быть преданным делу, которым занимался, но я не хотел, чтобы оно было слишком простым. Оно таковым и не было.
Так что вы вырыли яму, и позволили огню гореть над собой?
- Точно, именно это я сделал. Я работал на разогреве у многих людей, которые считали меня для этого подходящим - Martha And The Vandellas, Buffy Sainte Marie, Bonnie Raitt
Наверно они строили себе много догадок, кто же вы такой.
- Я не был бы настолько в этом уверен, если бы сам знал, кто я есть. И даже если я в то время и записывался, то меня очень волновала проблема поиска своего собственного голоса и звучания.
А когда вы почувствовали, что нашли его?
- Хмммм…
На втором альбоме, The Heart Of Saturday Night, уже есть прогресс…
- Альбом получился очень «корявым», но я старался. О нем говорили. Не знаю, в те дни мне хотелось, чтобы моя голова вдруг оказалась на чужих плечах. Что–то в этом духе. Когда я писал, я как бы создавал себе свою личную Тин-Пан аллею, что позволяло мне восседать перед пианино с бутылкой и пепельницей, а потом выходить из комнаты с кучей написанных песен, как это делали настоящие сочинители.
Почему пианино, а не гитара?
- Не знаю. Мой отец был певцом, музыка «мариачи» была его страстью, как и Гарри Беллафонте и Вуди Гатри. Так что будучи мальчишкой, я выучил все эти мексиканские народные песни. Музыка является настоящим языком, так что может быть когда я в детстве учил испанский, то одновременно с этим чувствовал в себе способности к музыке. Отец показывал мне много приемов игры на гитаре. Его звали Джесс Фрэнк, в честь Джесса и Фрэнка Джеймсов, бунтарей, застреленных во время восстания. А сам он был таким же - настоящим аутсайдером. Спал он обычно в апельсиновой роще, а испанский знал с детства. Если бы вы пошли с моим отцом в мексиканский ресторанчик – то могли бы быть уверенными, что он пригласит за стол всех мариачи и заплатит им по два доллара за песню. А потом начнет с ними петь и в конце концов с ними же и уйдет, а мы будем вынуждены идти обратно в отель сами по себе. Домой он возвращался обычно через день, потому что заснул где-нибудь на вершине холма, созерцая лежащий перед ним город.
Как романтично...
- Очень романтично. Все это было запечатлено на пленку, правда при плохом освещении. Я думаю, что мой отец был из тех, кто сподвигает других людей на протест. Мои дети сейчас находятся в похожей ситуации - когда у тебя есть важная миссия, состоящая в том, чтобы направлять в нужную сторону, подбадривать и наблюдать с собственного холма за грядущим. В настоящий момент я переживаю именно такой конфликт.
Мексиканская музыка соперничает с еврейской по своей экстравагантной сентиментальности. Если смешать это с той романтичной картиной прошлого, которую вы только что нарисовали, то получится основа вашей музыки.
- Слезы и сантименты. О да, я знаю это. Моя жена и соавтор Кэтлин Бреннан распиливает меня на тысячу кусочков каждый раз, когда я это делаю.
У нее есть «слезометр»?
- Это так, честно. Так что мне приходится быть осторожным: «Не пародирую ли я сам себя?». «Это нечто стоящее или просто дурацкое упражнение?». Больше всего она ненавидит песню «Saving my love to you» из альбома «Heartattack & Vine». «Что это за бред?», спрашивала она, и я рад, что она мне на это указала. «Если я облажаюсь – скажи мне об этом», прошу ее я – и она так и поступает. Ведь я не знаю, откуда появляются песни – что-то появляется как по волшебству, а что-то – из обычных разговоров. Ты просто инструмент, который пишет песни. Знаете, а ведь для этого приходится упорно работать над собой.
Многие ваши песни относятся к идеализированной, романтичной Америке 50-х годов, залитой светом неоновых трубок. Вы придумали этот мир для того, чтобы в нем творить, или же просто обживаете его день за днем?
- Господи, не знаю. Иногда линии теряют четкость. Но моя жизнь вне студии и гастролей совсем другая. Моя роль в семье сильно отличается от роли в этом мире – игра в мяч, награждения, семейные тусовки. Думаю, что когда я был моложе – мне было сложнее уходить из этого мира, где я получал пищу для вдохновения. А сейчас я чувствую, что могу спокойно разделить свой мир на документальное кино и романтичную комедию, понимаете?
Blue Valentine получился самым артистичным из всех ваших альбомов, поскольку мир Тома Уэйтса является своеобразным «побочным эффектом» фильма с вами в главной роли.
- Я привык думать, что я создаю фильмы для ушей – пишу их, режиссирую, выпускаю. Вроде создания собственной фантазии в мире, ее лишенном. Использовать реальный мир, потом избавлять его от некоторых вещей, которые мне не хочется в нем видеть, и добавлять свои детали, которых мне в нем не хватает. Раньше я был очень чувствительным и романтичным, да и сейчас остаюсь таким же. Все еще много времени провожу в своем выдуманном мире. И я люблю эту песню из Blue Valentine. Иногда я играю ее сам, а недавно кто-то даже попросил меня сыграть ее на свадьбе.
Вы позволяете себя нанимать?
- Нет, нет, нет, это была свадьба друга.
Когда вы снимаетесь в фильме, вы действуете не сами по себе, а в соответствии с мнением режиссера на ваш счет. Вы узнали о себе что-нибудь новое, исходя из ролей, которые вам предлагали?
- Не знаю. Понимаете, я не вижу себя в качестве актера. Я играю точно так же, как если бы я чинил дома канализацию, электропроводку или еще что-нибудь. Единственное, что когда я пишу песни, я являюсь актером, который в них играет. «Каким должен быть голос в этой песне?», «Во чтобы одеть парня из этой сцены?». У меня есть определенные варианты, я пробую каждый из них и в конце концов выбираю самый верный.
На Blue Valentine вы говорите, что так и не повзрослели. На Heartattack & Vine вы звучите так, как будто вам 30. Вы пытались таким образом извиниться за свое новое звучание?
- Я не имею понятия, каким образом можно обрести новый голос, но я знаю, что мне очень хотелось достичь новых горизонтов, но иногда мы не представляем, каким образом этого можно достичь. Вы как заведенная игрушечная машинка, которая уже въехала в стену, но продолжает упорно в нее биться. У меня была страсть к саморазрушению. Я мог пить, курить и творить безумства всю ночь напролет, а это не было хорошо для меня, так что мой вокал звучал так, как будто я вопил в подушку. Знаете, я нуждался в смене курса – и я знал, что именно мне хотелось бы изменить, но я не знал, как это сделать. Тогда в 1980-м я женился, и таким образом определенный жизненный период пришел к концу.
В 1983 вы выпустили два альбома, которые кардинально отличались друг от друга: сентиментальный саундтрек «Tin Pan Alley» к фильму Копполы «От всего сердца» и некое музыкальное безумие, лишенное определенной формы «Swordfishtrombones». Что это было?
- Это была моя жена. Она обладала великолепнейшей коллекцией пластинок – и думала, что я стану точно таким же коллекционером. И была разочарована. Я даже Captain Beefheart тогда не слушал, несмотря на то, что работал с Фрэнком Заппой. Я был сам по себе – очень изолированным от любого внешнего влияния. Как старик, застрявший на своем пути. Она помогла мне заново осознать самого себя, потому что моя музыка до того момента все еще была «под замком», я не позволял ей раскрыться. Она заставила меня снять обувь и расслабиться – а до этого я все еще бродил по парку в строгом костюме. И тогда я действительно стал предпринимать попытки вырасти. Было страшно, потому что я чувствовал себя растением, которое растет в темноте и не знает, какой путь проведет его наверх, а какой – заставит опуститься еще ниже, понимаете? Примерно так я себя и ощущал: не знал, в какую сторону расти, не знал, что в себе стоило бы развивать, какие качества и направления деятельности. Что бы вы хотели взять от родителей? Куда бы вас это завело? Я пытался во всем этом разобраться.
Когда Кейт Ричардс принял участие в работе над Rain Dogs, какую пользу из этого можно было бы извлечь?
- О, черт! Я собирался работать с людьми, с которыми уже привык работать, но они были в Лос-Анджелесе, а я переехал в Нью-Йорк. Помню, как то-то спросил: «С кем ты собрался записывать пластинку? Ведь никого нет...», а я ответил: «Ах, есть Кейт Ричардс. Я обожаю Роллинг Стоунс». Мне сказали: «Позвони ему прям сейчас!». В голове у меня крутилось лишь нечто в духе «О Иисусе, пожалуйста, не делай этого, я же просто пошутил!». А через пару недель он прислал мне записку: «Ожидание подошло к концу. Давай потанцуем. Кейт.». Скоро он пришел ко мне и притащил с собой 700 гитар и 300 усилителей. Все, что я мог сказать, было «О Господи-Иисусе!»... Я был в смятении? О да... Полностью.
У вас не было соблазна вернуться к бутылке.
- Ну в компании Кейта очень трудно сдерживаться. Он из другого теста. Сначала я этого не осознал, но, встретившись как-то с его отцом - сразу все понял. Его отец выглядел как Папай. Он курил маленькую трубку, смахивавшую на кукурузную кочерыжку, а искра в его глазах - о, черт! Я очень нервничал и пытался избавиться от страха, но он был настоящим военным, джентльменом – и мы неплохо повеселились. Он очень любил играть. Играл до 4 утра, играл, пока не опустеет бутылка, как старый трубадур, или же до тех пор, пока не остается больше неспетых песен, или же погаснут все огни и нас не попросят уйти.
Над альбомом Black Rider вы работали в компании с еще одним выдающимся человеком, Уильямом Берроузом. Поделитесь наиболее ярким впечатлением о нем.
- Каждый день в три часа он начнал теребить свои часы, как если бы он пытался заставить большую стрелку двигаться быстрее при помощи тепла своих пальцев. Ведь с 3.30 до 4.00 - это время коктейлей. Однажды мы поехали к нему домой и зависли там на пару дней. Мне удалось увидеть несколько его странных картин: он ставил фанеру и стрелял по ней – а потом мы говорили о его жизни, песнях и историях, которые с ним происходили. «Сбрось кожу и танцуй…». От него я узнал много нового об огнестрельном оружии и рептилиях.
Его цели не всегда были вам понятны, как и ему – ваши.
- Именно! Для меня работа с ним была всего лишь шансом пробраться наверх, но иногда бывает сложно, так как начинаешь понимать, с кем или чем имеешь дело. Ведь приходится работать с людьми, у каждого из которых внутри целый мир! Трудно было.
Когда вы пишете для сцены, вы учитываете тот факт, что результат будет меняться в зависимости от того, где и когда будет происходить постановка?
- С альбомом проще – вы его записываете, работаете с ним до тех пор, пока результат не будет вам нравиться, а потом спокойно откладываете его в сторону. А создание театральной пьесы – это все равно, что разложить по кругу камешки, а потом уйти и вернуться через пару недель, надеясь, что они продолжают лежать в том же положении. И вы все равно пытаетесь довести дело до конца, создать скелет – вы должны иметь возможность понять, будет ли это крокодил или фламинго, даже если он поменяет позу. И вы работаете, как если бы премьера навсегда наложила печать на ваш труд, без возможности внести изменения, так что вы можете просто надеть свою шляпу, бросить последний охватывающий взгляд и уйти. Но как только вы уйдете, все скажут: «Ненавижу то, как этот ублюдок заставил меня петь эту песню. А сейчас он ушел, и я буду петь ее так, как хочется лично мне!». Это человеческая природа. И я сам такой же. Когда я сам играл, и режиссер вдруг исчезал, то я говорил себе: «Ну что ж, теперь она моя! И что он сделает? Подойдет ко мне посреди выступления и заставит раскаяться в содеянном? Ну уж нет!»
Были ли вы удивлены тем, что продали больше миллиона копий Mule Variations, записанного уже в среднем возрасте на indie-студии?
- О да! Это была моя первая запись с ними и я понятия не имел, что из этого получится. Мне было очень интересно, но я не был уверен, смогу ли приспособиться. Все же это исключительно панковский лейбл - на котором вдруг выпускаюсь 50-летний я. Может быть я старый консерватор, пытающийся соорудить новую прическу? Но им удалось меня убедить, что я полностью вписываюсь в их формат и моя музыка «кантуется», что придало мне уверенности. Ведь то, что я создаю, можно назвать абстракцией – работаю над вещами, которые не всегда видимы. Да, в комнате есть множество инструментов, но они – для создания невидимого. Так что я разбил множество яиц, для того чтобы сделать хороший омлет. И я оставил после себя форму. Ведь главное – это текстура - то, что эту форму наполняет.
На вашем последнем альбоме есть несколько весьма своеобразных текстур – ваш вокал похож на заевшую пластинку со звуками пытаемого ритмического инструмента.
- Ага. Но это не заевшая пластинка. Проблема в том, что как только вы осознаете, что пластинку заело – вы просто перестает слушать ее точно так же, как перестаете разглядывать узор на скатерти. Нет причин для того, чтобы продолжать пялиться на эту чертову скатерть. Так что через каждые три-четыре такта нужно что то менять. Я мог это делать, пока мое горло мне это позволяло – Оок, какк, какк – пот течет, глаза на выкате, волосы торчком - в ванне или стоя перед микрофоном ночью, когда все уже спят. Я издавал звуки, которые сложно было назвать словами, но прослушав однажды старые записи, мне удалось вычленить отдельные слоги. Это было как возвращение в прошлое, зная язык, в котором звук опережает слово, а потом медленно обволакивает все понятия и попытки. Я являюсь одним из тех, которые не чувствуют удовлетворения от труда, если у них не ободраны коленки, а на руках нет порезов. Именно так и родилось название альбома - блюз, как будто меня уже нет…
Real Gone – это как раз то, что MOJO называет некрологом...
- Тогда мне следует быть осторожнее. Название придумала Кэтлин. Она сказала: «Все люди с пластинки умирают. Но ты то никуда не собираешься, правда?»
А если соберетесь, то может потом вернетесь и поиграете в Англии?
- Не то, чтобы я имел что-то против Англии, но я не люблю путешествовать. (Улыбается). На самом деле я очень вредный парень. |
|
|
Автор: DarkMan
|
|
14.05.2009 04:32 |
Воссоединившиеся после 10-летнего перерыва Faith No More не обещают порадовать фэнов новым материалом, однако без подарков их все равно не оставят. Летом этого года увидит свет новая компиляция лучших хитов знаменитой команды, названная без лишней скромности «The Very Best Definitive Ultimate Greatest Hits Collection» (чего ожидать от группы, назвавшей одну из своих пластинок «Album Of The Year» и дарившей своим песням такие названия как «Epic»!).
Двухдисковое издание включит в себя в общей сложности 28 треков, причем на первом диске разместятся главные хиты Faith No More, а на втором – би-сайды и другие раритетные записи. Компиляция появится на прилавках магазинов 1 июня.
Выпуск «The Very Best … Collection» приурочен к старту европейского воссоединительного тура Faith No More. Гастроли начнутся в Великобритании 10 июня и продолжатся на фестивальных площадках континентальной Европы. На сегодняшний день подтверждено участие команды на датском Roskilde и венгерском Sziget. Сообщается, что в рамках этого тура музыканты намерены заглянуть и в Россию.
Трек-лист «The Very Best … Collection»:
CD 1:
1. The Real Thing
2. From Out Of Nowhere
3. Epic
4. We Care A Lot
5. R'n'R
6. Kindergarten
7. Caffeine
8. Land Of Sunshine
9. Be Aggressive
10. Midlife Crisis
11. A Small Victory
12. Everything's Ruined
13. Evidence
14. 'Digging The Grave
15. Ricochet
16. Ashes To Ashes
17. Stripsearch
18. Easy
CD 2:
1. Absolute Zero
2. The Big Kahuna
3. Light Up And Let Go
4. I Won't Forget You
5. The World Is Yours
6. Hippie Jam Song
7. Sweet Emotion
8. New Improved Song
9. Das Schutzenfest
10. This Guy's In Love With You. |
|
|
